Из тетради бывшей возлюбленной. Вероника Тушнова

      Обыкновенная общая тетрадь студентки медвуза. Совсем недавняя
допланшетная пора, когда велись конспекты лекций, а преподаватели
не выкладывали свои курсы на кафедральных или личных страницах
в сети. Многие и сейчас не выкладывают. Я, например.
      Среди обрывков лекций мелькает вязь из моих инициалов, профили,
очень похожие на мой, красивые графические миниатюры – девушка
неплохо рисует. Но главное – подборки редких стихов. Их источник,
как я предполагаю, – кладовка на даче её отчима, забитая многолетними
подшивками литературных журналов и газет. Сейчас этого не проверить:
дача сгорела, отчим умер, девушка улетела в дальние края. Всё, что
от неё осталось – эта тетрадь.
      Начну, пожалуй, со стихотворения Вероники Тушновой, по силе эмоций
не уступающему всем известной второй редакции «Не отрекаются, любя...».
У меня есть почти все посмертные сборники поэтессы, – ни в одном его нет.
Особенно позабавило «Полное собрание стихотворений и поэм в одном томе»
с разделом «Из неопубликованного». Чужие публикации его составители,
видимо, за публикации не считают.
      В тетрадь подруга переписала подборку стихотворений В. Тушновой,
опубликованную в марте 1970 года к её 55-летию. Годом рождения тогда
считался 1915-й. Там и есть это стихотворение. В сети оно – с ошибками
у пары любительниц поэзии Тушновой.


                * * *

                Может, в марте, а может, в мае,
                ночью пасмурной или звездной,
                или, может, в полдень дождливый
                час настанет неотвратимый.
                Не жалею, что умираю.
                Жалею, что слишком поздно.
                Измученной, а не счастливой,
                разлюбленной, а не любимой.
                А могло ведь быть по-другому,
                и я бы осталась с тобою
                печалью твоей огромной,
                вечной твоей любовью.
                Ты бы со мной беседовал,
                разбирал бы мой скверный почерк,
                и не знал бы ты и не ведал,
                что разлюбишь меня, как прочих.
                Одинокий и нелюдимый,
                говорил бы друзьям, тоскуя:

                – Как мне жить без моей любимой?
                Никогда не найти такую! –
                Все могло быть совсем иначе,
                и хоть это грешно, конечно,
                о себе я ночами плачу
                горько и безутешно.

                (с) В. Тушнова