После стольких инкарнационных извивов и изгибов

После стольких инкарнационных извивов и изгибов -
После стольких рассыпанных в проруби - бассейны - лепестков -
Я понимаю, кем мои аватары могли бы -
Быть - и кто я - истинный - таков.

После блужданий по зеркальным коридорам междометий,
Вздохов, которые вздымаются пуховок чередой -
Я понимаю, что мне самому себе ответить  -
Я понимаю - что таится подо льдом.

Я раскрываю трюмо - книжку записную -
В тон берета - сафьяновый вишнёвый переплёт -
И серебряным пером небрежно нарисую
Мальчика, который на сцене оперной поёт.

У него не сломается голос - у ангела смуглого -
Он затянут в жилет - на груди жабо -
И на какую-то долю секунды смогу я
Ощутить - как свою - его утончённую боль.

Бедра его затянуты в бархатные ножны -
Волосы его венчает прожектора венец -
Я когда-то им был - давно - возможно -
И я помню голос - который в груди звенел.

И дрожат - памяти литые литавры -
И тасуются карточной колодой имена -
И мальчик - в чёрное небо улетает -
Чтобы вернуться - и воплотиться в меня.

Ускользает фамилия - в венецианском стиле -
Ускользает голос - серебряной лентой из груди.
И сжимаю - в горячей окровавленной горсти я -
Осколки жизни, которая уже позади.