Шекспир, сонет 7

Едва Светило, озаряя небо,
Раскинет утром рыжину кудрей,
Как смертные спешат восславить Феба
И почести отдать ему скорей.

Затем Оно, как царь, что крепок телом,
Взойдёт на трон небес в расцвете дня,
Восторгом красоты, сияньем смелым,
Величьем сердце всякое пленя...

Но вот, старик на ветхой колеснице,
Оно с холма спускается назад, -
И те, кто к небу поднимали лица,
Ища другой кумир, отводят взгляд.

Без сына  – так же ты сойдёшь во тьму,
Умрёшь в тоске, не нужный никому.


      *   *   *

     Lo in the orient when the gracious light
     Lifts up his burning head, each under eye
     Doth homage to his new-appearing sight,
     Serving with looks his sacred majesty;
     And having climbed the steep-up heavenly hill,
     Resembling strong youth in his middle age,
     Yet mortal looks adore his beauty still,
     Attending on his golden pilgrimage:
     But when from highmost pitch, with weary car,
     Like feeble age he reeleth from the day,
     The eyes (fore duteous) now converted are
     From his low tract and look another way:
     So thou, thyself outgoing in thy noon,
     Unlooked on diest unless thou get a son.