Дано ей имя...

Её нежная бессмертная душа,
Веками старела и молодела.
Дано ей имя было, Доброта –
Деяниям её не было придела.

Ладонью прикоснётся к ранам,
Тепло вольёт в больное сердце.
Осторожно подведёт к иконам,
Преклонив колени Богородице.

Шли года, мчались столетияя,
Каждый дом доброта посещала.
Где россыпи золотого соцветия,
Где сломанную ветвь врачевала.

В больницах, и на задворках,
В роскошах, и там где иго и гнёт,
И даже в притворенных створках,
Всегда её свет и тепло пройдёт.

Толи она постарела – исходила ноги,
Толи вывернули мир на изнанку,
Может просто забыты заветы, Боги –
Зло кичует теперь спозаранку.

Постарела доброта, поседела,
Померк её благословенный свет.
Надежда больше душу не грела –
Тьма накинула цепной браслет.

Еле волочась, высмеянная и избитая,
Отдохнуть присела в подворотне,
От прохожих горькие слёзы тая,
Сцепила руки на ветхом отвороте.

Сколько, так сидела обессиленная,
Долгие часы, а может быть дни...
Мимо дама прошла брезгливая –
Отправляя в подарок плевки.

Кто-то грош безразлично бросит,
Кто безучастно мимо пройдёт.
На дворе холод, дождь моросит –
Бьёт исхудалое тело озноб.

Тут подошла какая-то старушка,
Присела рядом – участие приняв,
(В руках хлеб, молоко, да ватрушка)
Сердобольно под руку подняв.

Привела домой, усадила за стол,
Напоила горячим чаем с ватрушкой,
А рядом уцепившись за её подол,
Внук семенил под мышку с игрушкой.

Осторожно раскрыв ручку, протянул:
Вот возьми, последняя ириска...
И с неё будто кто полог стянул,
Растворилась, но осталась записка:

Снова верую в сердец доброту,
Возрождаются крохи былого чувства,
Они разгонят нависшую мглу,
Молюсь за вас, сжав руки до хруста.