8. Дань отдать клинкам и пистолетам. Фрагм. 2-го т

   (предыдущий фрагмент 7. "Хватают, как любовников на случке".
      http://www.stihi.ru/2016/04/29/2129)

Гасконец ускорялся так, что ноги
его мгновенно вынесли на взлёт…
Уж если в чём кому и не везёт,
так это уж надолго и во многом…

Средь разодетых высился Портос,
чья перевязь, сверкая позолотой,
хозяина заставив вздёрнуть нос,
предметом обсужденья стала плотно.

Мол, роскошь он за  так  заполучил –
поклонница щедра с полунамёка.
Зевак трясло.  Их зависти лучи
приятней, чем от золота, для ока

и для души Портоса вообще.
«Гурману» лесть казалась тонким блюдом.
Шарль, вихрем налетев, споткнулся – чудом
лишь не упал, запутавшись в плаще.

Насмешкам пищу дал и пересудам
(Портос громоздок, а юнец – ледащ),
гасконец, невзначай влипая в плащ,
где было уж совсем нехитрым делом

запутаться – на то и лабиринт!
Парнишка произвёл ногами финт,
но в жаркой полутьме увяз всем телом.
У перевязи сразу  разглядел он

часть, скрытую от глаз. Весь фокус в том,
что скрытое не значит золотое.
Портос шутить пытался, но с трудом:
– Друзья, а что там у меня такое?

   Эй, думаешь, коль росту два вершка,
   то можно овладеть исподтишка
   моею безнаказанно спиною?!
   А ну-ка вылезай! Мозги промою!

   Немедленно, гадёныш, покажись!
   Противникам своим Портос ни в жизнь
    показывать нигде не станет спину!
Войдя в кураж, парнишка с жару, с пылу

ответил, оторвав себя и плащ
от мощного хребта: – Да сколь ни прячь
   свои тылы, а мне и всем понятно:
   тылы ты не покажешь ни бесплатно,
   ни за набитый золотом кошель.
   Показывать не грех, но только шей
   заведомо всё в виде однородном,
    чтоб вид со всех сторон предстал добротным.

Свидетели остались на местах,
зеваки пополняли их ораву.
Все предвкушали острую забаву:
Портос и  побузить  ведь был мастак!
   
Козявка Шарль была  невелика, но…
беззвучных и ехидных, как одна,
ухмылок ряд унизил великана –
презренья наглотался он сполна.

Причём, юнец и вовсе откровенно
глумиться над Гераклом продолжал.
Портос терпеть не мог породу жал
осиных, яд их чувствуя мгновенно.

Зеваки во все уши и глаза
дивились, а Портос косел, как пьяный;
всё шире заполняла лик румяный
багровая – знак гнева – полоса.

Чтоб выместить на юноше свой комплекс,
он мысленно подвёл под монастырь
юнца, с ним обсудив дуэльный кодекс,
и встречу приурочил к десяти.

Мол, знает ли гасконское отродье,
у стен монастыря такой пустырь,
что станет для отродья чем-то вроде
ворот для входа в вечный монастырь?

Портоса припугнув кругами Данте,
Шарль сообщил, что знает о Дешо,
спросил про день и час лишь, а ещё
спросил бюро по найму секунданта…
 
Шарль бросился не то чтоб наутёк,
но всё ещё с надеждой на погоню
за недругом из Менга.  Личный гонор
решил он искупить, подняв платок,

что выронил невольно на брусчатку
в кругу своей тусовки Арамис.
Подняв платок и сдув с него остатки
парижской пыли, парень, как сюрприз,

поднёс с поклоном ценную находку
надменному неряхе: – Ваш батист…
Как будто бы его огрели плёткой,
владелец отшатнулся: – Вы турист?!

    Хватая что ни попадя с дороги,
    пытаетесь загнать кому-нибудь,
    чтоб выручить деньжонок, хоть немного,
    себе хотя бы на обратный путь?

Шарль захотел остаться столь учтивым,
что вновь, в своей настойчив доброте,
подал платок, добавив в тембре льстивом:
– Ты думаешь, коль ты при бороде,
    то я – молокосос тупой незрячий –
    не ведаю, что сослепу творю?
– Ну, да. Примерно так и не иначе.
– И всё ж он ваш. Я  верно  говорю!

     Я вижу здраво все свои шаги, но…
      меня, месье, сочли вы вахлаком.
Друг Арамиса молвил: – Мне знаком
     сей вензель. А платок-то герцогини…

Лицо владельца краской налилось:
– Сворачивать пора нам эту сходку!
     Мне сплетни ни к чему! Ты это брось! –
он вырвал у приятеля находку.

– Вы, сударь, неучтивы – это раз!
     А во вторых, я даже незнакомцу
     готов урок дать такта, хоть сейчас! –
воскликнул Арамис в лицо гасконцу,

а далее назвал он место, час…
Юнец, за незнакомцем долго «мчась»,
довольствоваться должен был крушеньем
надежды взять реванш на этот раз.

Был Арамис при первом приближенье
излишне щепетилен и раним.
При всём своём к нему расположенье,
при всём своём восторге перед ним
до визга и до головокруженья,

был вынужден немедля д’Артаньян
пополнить круг грядущих сатисфакций.
Юнец не ждал в свой адрес ни оваций,
ни роз – был от одних  традиций  пьян…

…Когда юнец с апломбом оккупанта,
пришёл на стрелку – дело-то простое –
то там Атос и оба секунданта,
Портос и Арамис, все были в сборе.

Им д’Артаньян ещё издалека
игриво помахал своим беретом.
Но дань отдать клинкам иль пистолетам
готова  также  юная рука.

Атос, на салажонка негодуя,
кивнул друзьям: – Видали мудака?!
Вот из кого сейчас для сабантуя
я сделаю цыплёнка табака!
   
В вопросах чести жуткие педанты,
что Арамис, что ветреный Портос,
когда Атос сюрприз им преподнёс,
ему не улыбнулись секунданты.

– Позвольте! – прорычал в сердцах Портос,
хоть он и был, как прежде, не любитель
где-либо подставлять себя под ос. –
    Выходит, что и  я – герой событий!

    Атос, в чём дело?! Это ж  я  дерусь
    сегодня с этим наглым недомерком!
– Примерно через час, так что не трусь! –
заверил Шарль. – Ну, как прошла примерка?
Взор д’Артаньяна был красноречив.
Портос невольно сам взглянул на  торс свой,
где  не было уж  перевязи  толстой.
Вчера её при всех разоблачив,

сегодня Шарль её уже не видел,
но вновь глумился: – Как сказал Овидий,
    мечом, коль не огнём, пройду путь свой.
    Второй пред  Арамисом  ты, изволь!

     А он – мой секундант, мой представитель.
Тут в распрю, отвергая третью роль,
холёный Арамис, всех драк король,
влез сам: – Святой Франциск, мой покровитель,

   не даст соврать. Я тоже не пацан
   и прежде разберусь с туристом сам!
– Я всем вам рад, но очередь – святое!
    Считать учитесь: я один, вас – трое, –

тон ментора избрал провинциал. –
    Показывайте мне свой арсенал!
– Ну, благо, все сегодня не хромые…
   Его я погоняю – жопа в  мыле

   вся будет! – обещал друзьям Портос.
– А что, друг, вы с юнцом не поделили? –
спросил обескураженный Атос.
– Не знал он, позади ли, впереди ли
 
    должна у мушкетёра быть краса.
     Назойлив был в советах, как оса…
Гасконец подтвердил: – Я был неистов.
– А вы, друг, Арамис,  давно  туристов

    водить взялись, как гид, по пустырям? –
Атос опрос продолжил хладнокровно.
– Туристы не уступят упырям
    по хищности, но я их неуклонно

    вожу для дрессировки в парадиз
     иль на пустырь – мне это интересно, –
ответил скучным тоном Арамис.
Шарль улыбнулся: – Мне всё это лестно.

– Но я желаю драться! – в полный бас
пиарился Портос. – Иль это роскошь?!
– Чего вы так волнуетесь? Всех вас
   я обслужу, но каждого в свой  срок лишь.

– Увиливаешь, моська? – бил юнца
Портос по самолюбию вновь, дескать,
ты – трус!                – С тобой условлено на десять.
       И зря меня ты держишь за мальца, –

задравши вверх небритый подбородок,
а впрочем, не нуждался он в бритье,
заверил д’Артаньян. – И ты, и те,
         увидите – я только с  виду  кроток.

   Будь в очереди вас… да хоть орда,
   на шпагу насадил бы всех вас ловко!
– Довольно препираться, господа!
     В игре – лишь я, а вы, друзья – массовка!

     К барьеру, мальчуган! – язвил Атос,
предвзятостью своей дразня всех вместе…
По звону стали и по виду поз
бретёрами назвали их без лести

спешащие к ним пятеро бойцов
гвардейской стражи. Явная засада!
– Гвардейцы, окружайте наглецов! –
команда подтвердила суть расклада
реальных сил не в пользу молодцов

Тревиля – невезучих мушкетёров.
– Мы прокляты, ей Богу! Вновь впросак
     попали – арестуют как бретёров!
шипел Портос. – Ведёт их де Жюссак!..

          (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/05/01/6705)