Её ты встретил в сумраке ночном

Её ты встретил в сумраке ночном, где мост горбом вдруг вырос из воды.
Мелькнула мысль: "А, может быть, фантом?" (твой нюх её не уловил следы).
Надломленный изящный силуэт, вуали дымка тенью на лице,
и мысли танцевали менуэт, забыв, что всё меняется в конце...
Она вуаль отбросила с лица, волной прилива радость обожгла,
ты заглянул в бездонные глаза и долго в них тонул, достигнув дна.
Нет, не просила - ты всё понял сам, давно привыкнув жизни забирать,
шептал бездумно: "Всё тебе отдам!" (как будто, это просто - отдавать)...
Ты - одиноких девушек ловец, как пёс, по следу рыщущий в ночи,
почуяв стук испуганных сердец, их убивал без видимых причин.
Луна на небе - лужица мочи тебе шептала: "Выходи, пора...",
И ты, как зверь, искал повсюду дичь, по улицам слоняясь до утра.
И чью-то жизнь по капле выпивал, ловя тепло и впитывая страх,
ни по одной ни разу не страдал, в своих безумных забываясь снах.
И не любил ни разу ни одну, уничтожая страшные следы,
ты, камень привязав, пускал ко дну, их хороня под толщею воды...
Теперь - готов отдать всего себя, в резиновой улыбке скаля рот,
боготворил, ни разу не любя, и понимая то, что ты - урод.
Наркотик лился из бездонных глаз, как будто перед кроликом - змея,
и мысли танцевали томный вальс, и ускользала из-под ног земля...
И, падая, как камень, в пустоту, лишь краем глаза зацепив оскал,
вдруг понял, что погибнешь на мосту и улетишь в зияющий провал...
Батистовым платком стирая кровь с сияющих рубином алых губ,
сказала: "Вот ещё один готов, он так же, как и все маньяки, глуп."
Глаза смотрели, но не на тебя - ты послужил ей пищей на обед,
ведь нужен был всего один маньяк - компот из биомассы на десерт...
И, растворяясь в собственной крови, теряя силы от смертельных ран,
последним взглядом ты её ловил,
но не любил, а просто умирал.