День-ночь

      Грациозный день на пилоне –      
      демонстратор изгибов разных   
      в модном яви крутой салоне.
      Обе зорьки в румянцах красных,

      Рты разинув, глядят («О, боже!»)
      на феерию шика-блеска.
      А денёк лезет вон из кожи,
      чтобы действо цвело бурлеска

      мироздания не в театре –
      на высокой любви подмостках!
      … Ночь наносит в двор неба, атрий,
      звёзд в подоле, зажатом в горстках:

      будет в нём и стыдливость Марса,
      с грустью смешанная Венеры, –
      в тёмном деле ночного фарса
      страстность есть пылкой хабанеры,

      строгость линий орбиты вальса.
      Там луна в рог трубить устанет
      («ча-ча-ча», «самба мамбо», «сальса»…).
      Вот, и вывод: денька застанет

      в странном виде закат-детина –
      солнце в щель горизонта бросит.
      Небо тьма скроет будто тина,
      мрак луну поиграть упросит…