Под итог

Когда-нибудь в июньской тьме,
ты снова вспомнишь обо мне
и в этой гулкой тишине,
ничто не будет помнить строки,
мои безумные стихи.
И эти сложенные вздохи,
в кирпичной кладки штабельки.

А я укутанный весь в мрамор,
живее буду всех живых.
Никто не скажет мне про карму,
никто не скажет: "был тупым".
Всё больше славы - выше право,
быть выше мертвому живых.
Бесстрастно властен белый мрамор,
никто не скажет, что был тих.
Что был, как многие до селе.
Никто не упрекнёт в тиши.
И в этом неподвижном теле,
воззрят все ласку для души.
И живо в вечность только слово,
но потеряется надрыв
с которым в мир пришло так скоро
и не угаснув впало в стих.
Стих отражавший ласку боли,
стих отразивший всё тепло
и неповинность буйной крови,
когда на голову ярмо,
упало задавив надежду
и отменило всё, как в старь,
страсть возвратилась в сон, как прежде,
 ввергая душу мне в февраль.

Всем спасибо. Спектакль окончен.