Жил-был мальчик, История Мусорщика

(путешествия мальчика Славы и большого зелёного динозавра по городу N в галактике #0))

- Возможно... - бормотал динозавр, - возможно... он сможет тебя развеселить или даже...  помочь.
- Он? - озадачился Слава.
Они остановились перед странным сооружением: глухая шестиугольная крепость из пенопласта.
- Ну... - сконфузился спутник, - вообще-то, он немного странный. Уже год, как не общается с людьми, из крепости не выходит. Провода перерезал, технику разобрал и из запчастей конструирует презабавных мышек и зайчиков. Мне он симпатизирует, - динозавр горделиво приосанился, но сразу сник:
- Но, в основном, потому, что меня почти никто не может увидеть. А значит, я не принадлежу к большинству. Кроме того, мой образ жизни не располагает к накоплению мусора. У него, знаешь ли, профессиональная травма. Да всё сам сейчас увидишь.
Они подошли вплотную к крепости, и динозавр тихонечко настучал по кирпичу сложную мелодию. Кирпичи стали разъезжаться, разъезжаться...

...Попивая чай, сидели они в гостях у Мусорщика, хозяина Пенопластового Замка, и слушали его рассказ.

МУСОРЩИК БОЛЬШОГО ГОРОДА, вставная новелла.
ГЛАВА 1.
Наш Мусорщик вырос в деревне неподалёку от небольшого провинциального городка.
Там была красивая церковь, поля, луга и продуктовый магазин.
Он помнил, как в детстве его впервые привёл на свалку дед, и 7-летний Петя (ныне - Мусорщик) охуел:
"Бывает же такое! Сколько же херни!
Это же целые горы всякой херни! Абсолютно ненужной, бесхозной херни!"
Кроме того, вид и атмосфера свалки заворожили его. Мальчик вдруг ощутил себя пиратом на полном сокровищ корабле. 
Как зачарованный, бродил он часами между груд мусора. Порой приходил туда с друзьями, такими же деревенскими ребятами.  Всем скопом носились они, гикая, толкаясь, падая, с треском и хохотом рушась в мусор и вызывая целые обвалы.
В этих играх незаметно взрослели.
Взращивая, жизнь нещадно разделяла былых товарищей.
Одни, подхватив наезженную песню отцов и праотцов, благополучно влились в её течение. Г. разъезжал уже не на велосипеде, а на "Опеле". Витя - на "Ладе-Калине", зато успел обрасти Светкой и детьми. Анька работала библиотекарем и собирала серёжки.
Других жизнь выкинула за обочину, и теперь они ползали вдоль этой обочины, прибиваемы абстиненцией и гравитацией, осторожно поддерживая равновесие при помощи заборов бывших друзей.
Только Петя казался иным. Он всё ещё не работал, мало к чему проявлял интерес, в отношениях не состоял. Вредных привычек, как и больших компаний, сторонился.
Зато завёл странный обычай исчезать раза по три на неделе, пропадая почти на сутки. Возвращался всегда трезвый и адекватный, но с лихорадочно горящими глазами. На вопросы о маршруте и цели этих прогулок отмалчивался.
Правда, как-то раз неожиданно явился на административное собрание старейшин посёлка с предложением сделать местную свалку - охраняемой. Его подняли на смех и прогнали домой.
Поздно вечером вернулся с собрания домой отец. Петя стоял спиной к двери, глядя в окно.  Глухо прозвучал его голос.
- Папа, я уезжаю в Москву. Я вынужден следовать за своей мечтой. И, если ей нет места тут...
Развернувшись, он подошёл к выходу, похватил заранее собранные сумки.
- Прости, отец. Я - Мусорщик. Я думаю, ты и так об этом догадывался.
- А я думал, ты наркоман... - рассеянно пробормотал отец, глядя, как уменьшается, удаляясь, силуэт сына - бледного, решительного; как мигает в отдалении старый "Жигуль". Надо же: точь-в-точь - его старичок, но перемотанный изолентой...
- Ты мне не больше не сын, - бросил он неизвестно кому, закрывая дверь.

ГЛАВА 2.
Так Рыцарь Пенопластового Замка предрешил свою судьбу, сменив оцепенение родного посёлка на безумный ритм мегаполиса, а имя "Петя" - на почётное звание Мусорщика.
Первым его приютом стала областная свалка района Северное Бутово. В виде бонуса он получил проживание в одном из окрестных домов. При переезде Петя взял с собой только самое необходимое: гербарий из сушёных тараканов и несколько тетрадей "бортовых заметок" - и та, и другая коллекция любовно собиралась им с детства. В силу этого он скоро перезнакомился с большинством соседей: приходилось стучаться в чужие двери и просить то заварку, то вилку, то постираться. Скоро уже знал жильцов дома по именам и здоровался, встретив на улице.
...Как-то под вечер заглянул на свалку районный зав. по хозяйственной части. Он прилично хряпнул и решил пройтись, дабы проверить, как приживаются новобранцы на вверенной ему территории.
Не обнаружив Пети в сторожке, он пошёл на неясное бормотание, которое, по мере приближения, делалось всё громче и отчётливее:
"Так, кефир... Ещё кефир... О, рвотное! Марфе Семёновне надо завязывать с диетой, а то к нам муссоны идут... Интересно, зачём он врёт, что это природная худоба?!
О, шприцы! Опять Петров с 215 колется! Может, диабетик? А где тогда инсулиновые полоски? Судя по пивным бутылкам, к нему ещё и Сидоров заходил...Интересно, куда смотрит жена? Так, тест на беременность... Положительный!  Её, должно быть... Ну, тогда всё понятно..."
В носу у завхоза зачесалось, и он чихнул.
Бормотание прекратилось. Петя обернулся и в упор уставился на завхоза своим пронзительным взглядом:
- У вас - собака?!
- Нет - озадаченно откликнулся завхоз, - с чего вы взяли?
Вместо ответа Мусорщик, пошуршав, извлёк из груды за спиной жестянку из-под "Чаппи".
- А... Это! Это я в магазин зашёл, закусь хотел взять, - шпроты, то, сё... А у них банки похожие, я и перепутал. Поддатый был, понимаешь...
Петя, просияв, нравоучительно воздел палец:
- Элемент внезапности - вот что отличает человека от машины! В любой статистике есть место случайности! Что, впрочем, статистику только подтверждает... - помрачнев, закончил он, и отвернувшись, вернулся к прерванному занятию: шорох, бормотание.
Завхоз немного  постоял, ожидая дальнейших комментариев, но их не последовало.
Тогда он плюнул и, насвистывая, отправился домой. В гости собирался наведаться Сидоров с пивом, а левый карман приятно оттягивала чекушка.
Завхоз потому и был хорошим завхозом, что умел не обращать внимания на маленькие странности своих подчинённых.