Пролог к поэме Иван да Марья

*
На берегу реки берёза.
Тарзанка на суку висит.
Под ней пасутся чьи-то козы.
Они не портят общий вид.
Идут вперед, потом обратно.
Березе песенки поют.
О том, что жить им здесь приятно.
О том, как люди здесь живут.
Живут здесь люди лет уж 300.
Но с каждым днём всё меньше их.
Печальны песни гармониста.
Он пьёт один, не на троих.
Дома от мха позеленели.
Не слышен даже детский плач,
не говоря про птичьи трели.
В конюшне – ни коней, ни кляч.
В колхозе беспорядков много.
Телятник с курами сгорел.
Лежит в ухабах вся дорога.
Последний трактор заржавел.
А председатель строит дачу
(с мансардой) в восемь этажей.
Все говорят, купил на сдачу
от проданных лесных ежей.
Крестьянки коз уже не доят.
Крестьяне самогонку пьют
и трехэтажным матом кроют
царя и весь придворный люд.
Поля, заросшие, блистают
с утра брильянтовой росой.
Жена супруга похмеляет.
А тот ни мертвый, ни живой.
Собаки воют с голодухи,
на хмурую глядя луну,
и дед какой-то от старухи
заначку прятает в мошну.
Стада гусей пасутся грустно.
Им журавлей не догонять.
В карманах у народа пусто.
Штаны осталось только снять.
Народ купается в навозе.
Я два мешка себе стащил,
и в совершенно странной позе
козу поющую доил...
*