Письмо

Здравствуй, дружище. Ну что, как дела? Как живешь ты там?
Как твое время бежит – быстро, или размеренно?
Все еще ищешь, хороший мой, жизнь идеальную ты,
или нашел уж – и к цели идешь уверенно?

Как там погода у вас? Зима всюду разная –
и отражается в людях не одинаково.
Холодно, или тепло? Нет ли наледи?
У нас вот зима какая – то непонятная.

Знаешь, как это бывает – то холод собачий,
так, что и теплая шуба не сильно-то греет,
то вдруг тепло, солнечно – жизнь прекрасна,
и лед в сердце тает опять, и душа молодеет…

А я что? А знаешь, все как-то тихо, мирно, спокойно.
Новостей нет особо: семья, работа…
Названа нынче я чьей-то женой достойною,
птицей не очень высокого полета.

Дни маринуются в бочке привычных будней,
как близнецы – все на одно лицо.
Моменты веселья сменяют моменты грусти –
так же, как вслед за солнцем приходит дождь на крыльцо.
 
Приступ бодрости редок средь  вялотекущей лени,
и что-то писать совсем ничего не хочется.
Мне холодно, скучно, какие-то снятся тени мне,
и шепчут мне в ухо рифмованные пророчества.

И, отмахнувшись от них, как от мух надоедливых,
я в раздраженье - не знаю, куда податься.
Мой организм просит спячки, еды... что-то антистрессовое,
а мне, на минуточку, только слегка за двадцать.

А голова болит, привычно раскалываясь
на миллион маленьких стрел в артериях,
вспыхивающих в мозгу больными ударами.
Раньше так не болело  – видимо, я старею,

зимнее утро за чашкой кофе встречая,
потом по сугробам спеша на ранний автобус,
в очереди на вход медленно промерзая,
кутая в шарф-хомут курносенький носик,

садясь на сиденье у самой последней двери,
пытаясь не спать, чтобы мимо метро не проехать.
А за окном молчаливо мелькают ели…
В метро толчея, все уткнулись в свои планшеты –

и ни улыбки, ни просто теплого слова...
хмурые лица повсюду, куда ни глянешь –
и кажется этот мир совсем бестолковым,
но это просто зима… все пройдет, ты знаешь.

Да, эта зима умеет навеять душе печальку,
которую отогнать не так уж и просто,
она въедается в сердце, под кожу, в пальцы,
почти прозрачные от утреннего мороза,

и никакие перчатки уже не спасают,
тонкие пальцы немеют, роняя ручку.
Строки испуганно на строку налезают,
словно спеша избежать всей этой толкучки,

зато в метро не в пример теплей и уютней,
чем на улице, промерзшей до основанья.
Рядом со мною садится старик-попутчик,
занятье мое привлекает его  вниманье,

я вижу, как силится он разглядеть краем глаза,
о чем я пишу, разобрать мой корявый почерк…
о чем же пишу я? Самой бы понять, хоть раз бы…
наверное, надо поставить здесь жирный прочерк.

О чем я пишу? В основном, о любви, конечно.
Это клише, разумеется, я это знаю,
но не писать о любви не могу, хоть убей меня,
этим процессом настолько всегда увлекаясь,

что обо всем забываю, веришь ли, напрочь  - 
даже о том, что сейчас выходить из вагона
и в мерзлое утро идти, через площадь по наледи –
чудом не падая, вопреки всем законам подлости. 

Знаешь, а все-таки, жизнь прекрасна,
и к черту хандру, буду жить, «на широкую ногу».
Это естественно – грусть сменяется радостью,
и в жизни есть место и высокопарной прозе,

и благозвучным стихам, что огранены рифмой –
их в этом письме посылаю тебе с приветом.
Желаю удачи тебе я во всем, дружище. 
Пиши мне и не забывай нас!
                С теплом,
                Одетта.


2016