3 октября 1941 года 104 день

Внезапностью удара клином ,уходившим в дальние тылы,
Добились чувства превосходства в операции конца похода,
Расчётом точным ,опираясь на воззрения мечты,
Вселить в ворвавшихся дух русского исхода.

Реляции о сокрушённых Красной Армии частях,
Потерянных, в коротком в мемуарах эпизоде,
Творят истории величия размах,
Начала преисподней в крестоносцев роде.

Крушившей части немцев,молотом величия войны,
Сломив уверенность в успехе старших офицеров,
Узнавших смерти ураган ,из окружённой глубины,
На месте боя ,стойко стоя под прицелом.

Собрав всех уцелевших и израненных в один кулак,
Их ждущий , на зачистку леса и в завалах,
Держать свой фронт ,как смерти верный знак,
Смоленска дни ,напомнив генералам.

Страх окружения и фланговых ударов ,
Преодолённый в первых месяцах войны,
Вошёл на рубежах Отчизны Вечным Правом,
Стране творить Божественной Любви Миры.

И стойкость войск пришла к пределам прожитых исканий,
Как выжить в окружении врагов, им смерть за смерть послав,
И опиралась в ненависть , не принимая силу воздаяний,
Последний вздох в Бессмертие Души отдав.

Внезапность сосредоточения и ввода,
Сыграла на руку,начавшим новый бой,
И вывела вперёд ,на рукопашную отхода,
В атаку встать,за Сталина спиной.

Он бросил на захваченный  Орёл,
Десантников , дорогу смерти на столицу прерывавших,
И танки Катукова,Мценск по его воле удержавших,
Вошли навеки в высшей власти ореол.

И там , где шли тогда бои,
Остались лишь воспоминания и раны,
Неизлечимые, без покаяния в Божественной Любви,
Нам подарив Величие Страны и Вечной для Отчизны Славы.

3 октября - память великомученика Евстафия Плакиды, жены его Феопистии и чад их Агапия и Феописта (около 118 года)
     — память мучеников и исповедников Михаила, князя Черниговского и боярина его Феодора, чудотворцев (1245 год)
     — память священномучеников Феоктиста Смельницкого и Александра Тетюева, пресвитеров (1937 год)
     — память преподобного и благоверного князя Олега Брянского (около 1285 года)
     — Собор Брянских святых

 Астафьев (Евстафьев) день знаменит своими ветрами.
    По направлению дующего в этот день ветра судят о предстоящей погоде: «На Астафья примечай ветры: северный — к стуже, южный — к теплу, западный — к мокроте, восточный — к вёдру».
    «На Астафья туман и тепло, по проулкам летит белая длинная паутина, то осень благоприятная и снег не скоро выпадет».
    «Ветряк дует всяк, дуют ветры — листобои».

30 сентября, когда на левом крыле фронта противник прорвал нашу оборону, я сообщил об этом начальнику штаба Орловского округа (Тюрина в это время в городе не было). Одновременно дал ряд практических советов об использовании сил и средств, имевшихся в распоряжении округа для организации обороны города. Я знал, что в это время в Орле было четыре артиллерийских противотанковых полка. Кроме того, в районе Орла сосредоточился гаубичный артиллерийский полк, который должен был перейти в подчинение фронта, но так как он был далеко от линии фронта и не успел прибыть к определенному сроку, я передал его Орловскому военному округу для усиления обороны города. В распоряжении штаба округа имелось также несколько пехотных частей, находившихся в самом городе.

Начальник штаба округа ответил мне по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он заверил меня даже, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу.

Ясно, что длительная оборона города при наличии пяти артиллерийских полков, которые смогли бы отразить лишь первоначальный удар танков противника, была невозможной. Правда, части Орловского гарнизона получили около 10 тыс. бутылок с горючей смесью для борьбы с танками противника, о чем мне говорил Тюрин. Это несколько улучшало положение. Во всяком случае, можно было надеяться, что, организовав оборону, штаб округа задержит продвижение противника, что позволило бы эвакуировать мирное население и наиболее ценное имущество, взорвать важные оборонные объекты, прежде всего разрушить железнодорожный узел, угнать или уничтожить подвижной состав и т. д.

На самом деле получилось иначе. 3 октября в Opeл без боя вошли танки противника. Они не были встречены ни единым выстрелом. Когда гитлеровцы вошли в город, то, по свидетельству Гудериана, там ходили трамваи. Население не подозревало о грозящей опасности. Грузы, подготовленные к эвакуации, попали в руки врага неповрежденными. Некоторые предприятия, так же как и советские учреждения, еще работали. Враг был изумлен проявленной здесь беспечностью. Ведь даже за те четверо суток, что прошли с момента моего предупреждающего звонка, можно было сделать много, хотя бы уничтожить имевшиеся здесь материалы. В руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железнодорожных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецко-фашистских войск. Враг получил также возможность использовать отличную шоссейную дорогу. Ответственность за этот позорный факт лежит на командовании Орловского военного округа и на Ставке, которая также не предприняла никаких мер по организации обороны города.

4 октября 47-й танковый корпус противника занял Локоть и развил наступление на направлении Навля, Свень. Одновременно соединения противника повели наступление на Карачев. К утру 6 октября войска Брянского фронта, продолжавшие удерживать на западе свои оборонительные рубежи, оказались обойденными с тыла. Противник занял все главнейшие коммуникации и отрезал войскам фронта все пути к его тылам. Для обороны Карачевского района с тыла командованием фронта была создана группа войск в составе 108-й танковой дивизии (20 танков) и 194-й стрелковой дивизии под командованием моего заместителя по тылу генерал-лейтенанта М. А. Рейтера[169] и члена Военного совета по тылу бригадного комиссара В. Е. Макарова.

Так руководителям тыла пришлось заниматься не только снабжением войск фронта, но и организовывать войска и руководить боем.

Следовало бы остановиться несколько более подробно на деятельности наших тылов в начальный период войны.

Управление оперативным тылом в условиях общего отхода наших войск и неоднократного нарушения коммуникаций сопровождалось многими трудностями. Вследствие ряда причин и прежде всего нарушения проводной связи и отсутствия более надежных ее средств (радио, самолетов) сложность управления тылом, таким образом, состояла в том, что у его руководителей нередко отсутствовали данные об оперативной обстановке.

Командование фронтов и армий в той сложной обстановке зачастую не имело возможности конкретно руководить тылом.

Действительное положение тылов Западного и Брянского фронтов оказалось в резком противоречии с тем порядком, который был разработан для тылов в мирное время. Ряд баз снабжения оказался в непосредственной близости от линии фронта. Вследствие этого базы выходили из строя при первых успехах наступающего противника. Так произошло в районе Вязьмы на Западном фронте и частично в районе Карачева на Брянском фронте.

Надо сказать, что к концу октября сложилось такое положение, когда все тыловые учреждения Москвы и Московской зоны были переданы Западному фронту, начальник тыла которого оказывался во главе всей системы материального обеспечения войск в районе столицы. Это не могло не повлиять отрицательно на снабжение войск других фронтов Московского стратегического района, в том числе и Брянского фронта. На работу военного тыла продолжала отрицательно влиять незакончившаяся перестройка экономики страны на военный лад.

В системе военного тыла шла организационная перестройка. На наиболее ответственные участки работы были назначены коммунисты, а на должности комиссаров органов и служб тыла прибыли опытные партийные работники, бывшие секретари обкомов, горкомов, райкомов партии, хорошо знающие народное хозяйство и оказавшие, благодаря этому, неоценимую помощь кадровым военным хозяйственникам в таких вопросах, как сплочение личного состава тыла, широкое использование в интересах войск местных ресурсов и производственной базы. Политические органы и партийные организации всей системы тыла практически личным примером показывали образцы беззаветного служения народу, заботясь о том, чтобы раненым были созданы благоприятные условия для лечения, чтобы на фронт своевременно подвозилось все необходимое для жизни и боя.

В те дни продолжалась эвакуация на восток заводов, фабрик, рабочих и их семей, советских учреждений, учебных заведений, различного оборудования, огромных запасов хлеба, скота, сельхозмашин и других народнохозяйственных ценностей. На органы тыла Красной Армии была возложена задача всемерно содействовать этой эвакуации, предоставляя вагоны, автомобили, рабочую силу и др.

Москва и Московский промышленный район были главной и решающей базой, поставляющей войскам вооружение, боеприпасы, горючее, продовольствие, теплое обмундирование и принимавшей основные потоки раненых.

Железнодорожное базирование фронта к началу октября 1941 г. опиралось на железнодорожные участки: Верховье – Орел – Брянск (22 пары поездов); Льгов – Брянск (18 пар поездов); Хутор Михайловский – Навля (16 пар поездов); Брянск – Людиново (16 пар поездов); Брянск – Зикеево (12 пар поездов); Киров – Брянск – Навля – Льгов (до 14 пар поездов); Канютино – Вадино – Дурово – Дорогобуж (10 пар поездов).

Протяженность железных дорог в границах Брянского фронта составляла около 700 км с пропускной способностью до 22 пар поездов. Фронт имел две фронтовые распорядительные станции – Верховье и Орел в 200–250 км от линии фронта.

Армейские базы снабжения на Брянском фронте находились в 80-100 км.

Ввиду сложности обстановки, связанной с отходом наших войск, доставка материальных средств на армейские склады часто прерывалась.

Автомобильные перевозки имели существенное значение в звене армия – дивизия.

Большого внимания со стороны тыла потребовали к себе войска, выходившие из окружения. Их положение в санитарном отношении было более трудным, чем других войск. Для них были отведены специальные районы с обмывочно-дезинфекционными средствами, бельем и госпиталями. Наиболее ослабевшие, с признаками дистрофии, получали специальное лечение и питание. Вскоре все, вышедшие из окружения, могли возвратиться в строй.

В снабжении войск нам серьезно помогало гражданское население. Так, с помощью гражданских организаций на местных предприятиях изготавливалось большое количество кухонь, ведер, термосов и т. д., были сшиты ватные чехлы, благодаря которым пища сохранялась в горячем виде в течение 4–5 часов.

Ерёменко А.И. В начале войны

3 октября 1941 года. 104-й день войны

Ленинградский фронт. Высадка морского десанта у завода «ПишМаш» окончилась безрезультатно и обернулась тяжелыми потерями для десанта.

Битва за Москву. В полосе Западного фронта 3-я танковая группа продвинулась до 50 км, в полосе Резервного фронта 4-я танковая группа — до 80 км. Командованием Западного фронта для ликвидации прорыва противника в полосе 30-й армии была создана оперативная группа Болдина (152-я стрелковая дивизия, 111-я мотострелковая дивизия, 126-я и 128-я танковые бригады).

4-я танковая дивизия 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы, пройдя 250 км, неожиданно для командования Брянского фронта ворвалась в Орёл. Войска Брянского фронта оказались глубоко охваченными с фланга и тыла. Немецкие войска вышли на дорогу, ведущую к Москве.

По распоряжению Ставки в район городов Орел и Мценск по воздуху перебрасывается 5-й воздушно-десантный корпус в составе 10-й и 201-й воздушно-десантных бригад. В 5 часов 10 минут 3 октября командир корпуса С. С. Гурьев получил приказ осуществить посадочный десант на аэродроме Орёл, задержать продвижение танков противника по шоссе на Тулу и обеспечить сосредоточение 1-го гвардейского стрелкового корпуса. Вечером 3 октября во Мценск прибыла 4-я танковая бригада М. Е. Катукова.

3 октября. Состоялось радиообращение Гитлера к нации по случаю открытия кампании «Зимней помощи».

Совинформбюро. В течение 3 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.

Википедия.