Ад придуман-вздуман ли грех, человеково человек

Как же хочется быть поэтом.
В их отряды меня не берут.
Не отрадно ходить в поэтессах.
Расчеркать свой мартышкин труд.

Чирк-чирк-чик-чик-чирик-чик-чик, птичка,
Этот почерк -  не песня-не гладь.
Где воздушность твоя и лиричность...
Чик-чирик-чик-чик-чирк и опять.

Эта дымная странная песня
Громко думалась мне во сне.
Выльется - не исчезнет -
Надо-не надо мне.

Что-то ведь это значит -
Строки слагать в яром сне:
Проснуться и - доиначить,
Додвинуть и хмыкнуть: "Вполне."

Все полночи вспомнишь едва ли:
Луна ли, фонарь подмогли...
Щемящая мысль отъедвалит -
Уйдет, как в моря корабли.

Кораблик-кораблик, прощаюсь,
Махну или перекрещусь,
Поэт, я дышу-улыбаюсь -
Ушла... а ведь я остаюсь.

Неверно ли верно ли место,
В котором я остаюсь, -
Здесь не услышишь лести.
Наполнится - не напьюсь.

Пусть время совсем не изучено.
Оно ведь так жаждет помочь:
Товарищ  мой не наученный,
Просто будь мне, как сын и как дочь.

Мне хотелось быть вечным поэтом
В двенадцать. С гармоникой друг
Сережка сказал мне на это:
- Спляши для меня полный круг.
Мне нужно, ребеночек, где-то
От мыслей  своих отдохнув,
Не слыть уж повесой-валетом,
Чуть-чуть от обиды вздремнуть.

Представила я, всемечтатель,
Как больно-жестоко ты пьешь.
Искала и я указатель
Жизни в жизни, где жизнь - не поймешь.

От меня до кабацкой столицы
Будто раз шагнуть-подмигнуть.
Не поверит никто в небылицы.
До костей обнажить-не заснуть.

Понимать глубоко и невинно.
Нет вина-нет луны-нет вины.
Много есть вины, но не видно,
Как поднимешь себя из руин.

А душа так чиста и безбрежна...
Значит, свят наш герой-человек.
Не поэт я, Серега, конечно,
Но твой ад я запомню навек.

Ад придуман, вздуман ли грех -
Запутаться может и грек -
И мудрец, и стремящийся в бег,
Человечище мой  человек.