Исход, Древнеегипетская драма в семи частях

"Исход"
Древнеегипетская драма в семи частях
1.
Мемфис, Египет, 1500 до н.э., ночь.
Человек (1) в сером плаще идет быстрым шагом. Он приходит на безлюдный рынок, ночью там царствуют крысы и собаки. Он встречает другого человека (2) в сером плаще. Они безмолвно кивают друг другу и синхронно делают едва уловимый жест рукой, являющийся шифром.
Ч2: Говори.
Ч1: Ибару уходят.
Ч2: Что значит "уходят"?
Ч1: Уходят. Собирают манатки и валят в неизвестном направлении. Прямо сейчас.
Ч2: Что, прям все?
Ч1 (пожимает плечами): Я знаю только то что видел и слышал. Но похоже что да, все.
Ч2: Как это произошло?
Ч1 (вздыхает): Если в кратце, то являясь привилегированной группой жрецов, практически духовной элитой, ибару, работая с египетскими богами, изобрели свою, "закулисную", религию. И развили культурный сепаратизм. Грубо говоря секту. Такое бывает с людьми, углубляющимися в духовные практики. И вот теперь их бог говорит им что пора валить, куда-то там... в землю, обещанную их предкам.
Ч2: Постой, постой... Ибару наши братья! На них же все держится! А как же фараон... он же без ума от них!! Он будет в отчаинье! Их надо обязательно остановить. Об этом кто-то знал?
Ч1: Да практически все. Долго шли переговоры со старейшинами, сначала тайные, потом не очень, но они зашли в тупик. Ты что, новенький?
Ч2: Ээ, ну, да...
Ч1: Тогда хватит вопросов. Марш докладывать начальству. Это ЧП и социальная катастрофа, друг мой.
Ч2 кивает и убегает.
2.
Мемфис, ночь, семья племени ибару. Аву-Руам, отец, 55. Су-Ра, мать, 42. Муа-Хамед, сын, 17. Та-Хеми, дочь, 10. Якоп, сын, 5. Слуги.
Аву-Руам и Су-Ра носятся по дому собирают вещи, раздавая указания слугам. Муа-Хамед за столом невозмутимо ест суп. Та-Хеми и Якоп молятся перед статуэткой богини Хатхор. Видно что все они недавно проснулись.
Та-Хеми: Добрая Хатхор, покровительница слабых, мне нужна твоя помощь. Папа и мама сошли с ума. Пожалуйста, прекрати это недоразумение. Пусть они перестанут бегать и пойдут спать. Я не хочу ни в какое "путешествие". Пусть никто никуда не поедет, пусть все останутся дома. Пожалуйста, дочь Ра! Это же не справедливо!
Якоп (писклявым голосом): Да, Хатхор, что за фигня?
Та-Хеми: Тихо. [улыбается, гладит брата по голове]
Аву-Руам и Су-Ра обращают внимание на детей которые сидят на коленях перед статуэткой богини, и останавливаются.
Аву-Руам (полушопотом): Су, надо бы отучать детей от этой египетской символики. Да простит меня Лазурная Дева Дендеры, но у нас, у ибару, другая традиция, ты же понимаешь.
Су-Ра: С ума сошел? Смотри, как они ее любят! И не рассказывай мне тут... ибару. Ибару это каста жрецов. Ты египтянин. Себя сначала отучи тростниковое лакать по 3 раза в неделю с дружбанами своими, и по шлюхам шастать, а потом детей моих воспитывай. Умник нашелся.
Аву-Руам многозначительно крякает.
Муа-Хамед (с ртом полным супа): Зачем это все? Пусть каждый сам выбирает себе свою иллюзию.
Аву-Руам укоризнено смотрит на Муа-Хамеда и вздыхает. Муа-Хамед с невинным лицом пожимает плечами "а что, пап?". Аву-Руам смотрит на Су-Ра.
Аву-Руам: Через два часа после полуночи надо быть готовыми в выходу, так ведь сказал староста, да?
Су-Ра: Вроде так.
Они продолжают бегать и суетится. Муа-Хамед продолжает есть суп. Та-Хеми с закрытыми глазами самозабвенно шепчет что-то. Якоп зевает.
3.
Мемфис, ночь, аппартаменты фараона.
На огромной кровати спит фараон, вокруг него в повалку спят рабыни. Всего их умещается на кровати штук 12, остальные спят на полу.
Раздается очень тихий характерный свист, никто из спящих женщин не обращает на тихий звук внимания, а фараон вскакивает как ужаленный. Раскидывая сонные тела слезает с кровати, приговаривая "Анубис подери, у меня было предчуствие..." идет к потайной двери в углу комнаты, где раздается звук. Оттуда выходит начальник разведки Ра-Хум-Ин-Жир, лысый мужик с татуировками на голове.
Ра-Хум-Ин-Жир: Это произошло, мой имепратор. Они уходят.
У фараона наворачиваются слезы на глазах.
Фараон: Это безумие. Я отказывался верить до последнего момента что дойдет до этого. Ибару - неотъемлеммая часть египеткого народа, египетского общества, культуры и империи. Важная часть! Священное Меньшинство, как говорят старики. А теперь они уходят. Египет расколот. Как мы дошли до этого, Ра-хум?
Ра-Хум-Ин-Жир: Еще не поздно их догнать, мой император.
Фараон: Догнать, и... что? Силой заставить 10,000 человек жить там где они жить не хотят? Это бессмысленно.
Ра-Хум-Ин-Жир: А что говорят наши жрецы?
Фараон: Ибару и есть наши жрецы.
Ра-Хум-Ин-Жир: А, ну да. Все таки странно получается...
Молчание.
Ра-Хум-Ин-Жир: Мой император, а почему, собственно, исход ибару такая катастрофа? Разве не найдутся другие жрецы?
Фараон: Ты солдат, Ра-Хум-Ин-Жир, и ничего не поимаешь в таких вещах. Боги разгневаются на Египет за побег ибару. Вернее, они уже гневаются, побег ибару уже является наказанием богов. Я, наверное, очень плохой фараон, Ин-Жир. Да, наместник солнца Ра, но возможно, не самый лучший. [пожимает плечами] И все таки. Нам надо что-то сделать. Нельзя сидеть сложа руки пока ибару уходят, это-то и есть истинное безумие! Большиство врачей, ученые, маги, архитекторы, священники... страшно подумать... Лишенная касты жрецов бездуховное египетское общество обречено на длительную деградацию. Надо догнать ибару и умолять остатся. Умолять на коленях во имя братской любви. Ведь в конце концов они такие же египтяне как мы. Откуда вооще эти сепаратисткие идеи..? Пусть свершится чудо дипломатии. Да будет так.
Фараон идет к противоположной стене, открывает секретную дверцу в стене, за ней потайная комната, в которой висит массивный золотой колокол в человеческий рост. На нем символ "глаз Ра".
Фараон: Я никогда в жизни в него не звонил, а он тут висит уже 25 лет.. Говорят он звучит как свист ветра в "глазу" бури. Как думаешь, не врут? Ты был когда-нибудь в "глазу" бури, Ра-Хум-Ин-Жир?
Ра-Хум-Ин-Жир: Да, мой император. Один раз попали в аравийской пустыне всем легионом в "глаз" большого урагана. Никогда этого не абуду. Все уже распрощались с жизнью, а вокруг стоял сущий ад, огромные горбатые антилопы летали как бабочки, и шум... этот шум...
Фараон просывавает руку в дверцу, тянет за веревку под колоколом, начинает его раскачивать. Колокол начинает бить высоким оглушающим звоном. По всему дворцу идут сильные вибрации. Звук очень мощный. Ра-Хум-Ин-Жир закрывает уши руками. Рабыни просыпаются, вскакивают, хватаются за уши, оглушенные звоном сталкиваются друг с другом, падают с кровати, т.д.
У фараона взгляд безумца, он бежит на балкон, орет громким голосом в ночное небо "Египет, вставай!".
4.
Ибару длинным караваном идут по пустыне. Их сопровождают вьючные животные. Впереди идет Мо-Ше Рабан, вождь движения. Рассвет.
Аву-Руам с семьей идут вместе со всеми.
Муа-Хамед: Пап, скажи, а почему Мо-Ше Рабан говорит что мы в Египте были рабами, когда на самом деле нам очень неплохо там жилось? Мы были своего рода аристократией. Или я чего-то не понимаю?
Аву-Руам: Ну, это всего лишь метафора, Му. Мо-Ше Рабан имеет в виду что ниша касты жрецов, которую занимали наши в Египте, ограничивает наши потенциальные возможности как нации. Как национальной ниши. Как нишиальному националообразному формированию. Понимаешь?
Муа-Хамед: Ну ниша понятно, а наши... это кто? Чьи это наши? Что такое нация? Я например, египтянин прежде всего. Или нет?
Аву-Руам: Нашей... касты. Нишы. В общем, это сложно так сразу объянить. Ты египтянин. Но не только. Еще ты ибару. Нация это группа людей. Племя. Ты знаешь как у группы людей появляется национальное сознание, сынок?
Муа-Хамед: Нет, пап. Расскажи мне.
Аву-Руам: Слушай...
Ибару подходят к Красному Морю. Все останавливаются.
Аву-Руам: Ладно, потом. Сейчас смотри. Наши готовили этот момент три года. Творится история.
По толпе пробегает шепот. Все стихают. Молчание. Мо-Ше Рабан подоходит к воде. Опускает в воду конец посоха. Вытаскивает и смотрит на воду которая стекает с посоха. Смотрит пристально на каплю морской воды, повисшую на палке. Начинает быстро-быстро моргать. Потом встает, поднимает посох и кричит "моря нет!". По толпе распостраняется шепот который перерастает в шум, как шум волн.
Муа-Хамед: Пап, что они там говорят? Что он крикнул?
Аву-Руам: Сейчас узнаем.
Со всех сторон наростает шепот. Все громче.
Стоящий перед Аву-Руамом поворачивается к нему, у него удивленный взгляд, он говорит уже почти не шепча: "Моря нет."
Аву-Руам: Моря нет... [смотрит на Су-Ра]
Су-Ра: Моря нет. Нет, ну и ладно.
Отовсюду голоса людей "моря нет... моря нет..."
Муа-Хамед: Моря... нет?
Якоп: Моя - неее!
Та-Хеми: Ну как же его, %^@ъ^, нет, когда вот оно, @ъ$%^, есть! [указывает руками на море]
Су-Ра [подносит палец к губам]: Тихо, доча. Моря - нет.
5.
Рыбы в Красном Море.
Рыба1: Что сейчас произошло? У меня голова вдруг закружилась.
Рыба2: Я сама не совсем поняла.
Рыба3: Мы стремимся к смерти как пузыри воздуха, стремящиеся по одиночке к поверхности воды, лишь чтобы растворится в бесчисленном количестве себе подобного.
Рыба4: Ку-ка-ре-ку!
6.
Фараон в сопровождении генералов, конные, во главе египетской армии, несущей белые флаги, на берегу моря. Утро.
Фараон: Это конец.
Ра-Хум-Ин-Жир: Возможно - новое начало?
Фараон: Не хочу показатся пессимистом, но явно начало конца.
Генерал1: Да ладно вам, император. Ну, ушли, ну, вера у них такая. Понять, простить. Отпустить.
Генерал2: Прорвемся. Засуху семилетнюю пережили, и сейчас прорвемся.
Генерал3: Понятно, почему ибару ушли. Наследственная каста жрецов. Столько ожиданий...
Генерал4: Ага. Наверное, это утомительно. Когда все хорошо - тебя носят на руках, а когда все плохо - тебя во всем винят. Дурдом. Я бы тоже свалил.
Генерал5: На роль жрецов нужна ротация. Жрец это призвание, это не наследуют. Никакой наследственности, это просто не работает. Я так считаю.
Генерал6: А куда они собственно, делись-то? Утонули? Уплыли?
Генерал7: Ага. На корзинах.
Все смеютстя, только фараон не смеется.
Фараон: Это не важно - на корзинах уплыли, или под землю зарылись. Да помилует нас Нуит. День, можно сказать, не задался с самого утра. Ладно. Поехали домой, ребята.
Генералы перестают смеятся. Всадники вздыхают, разворачиваются, и медленно гарцуют назад.
7.
Пустыня. Ибару идут караваном. Аву-Руам устал. Су-Ра устала очень, ее поддерживает Муа-Хамед. Та-Хеми держит за руку Якопа и разговаривает со статуэткой Хатхор, которую бережно держит в другой руке завернутую в плед. Якоп еле тащится.
Та-Хеми: Я хотела спросить тебя, богиня прекрасного... я тут подумала... даже если Египет исчезнет, ведь ты не исчезнешь, правда, Дочь Ра? Ведь ты останешся?
Хатхор: Конечно останусь, милая... Я же часть культуры, а не ее носитель. Я существую, если присутствует созерцающий.
Та-Хеми: Созерцающий, вроде меня?
Хатхор: Именно так. Ты умная девочка. Египет действительно исчезнет. И империя в Иудее, которую построят твои дети, исчезнет. Все исчезает, Та-Хеми. Мне поклоняются десятки тысяч по всему Египту, но придет время и обо мне забудут. И это нормально. Это будет еще не скоро, ты уже к этому времени давно будешь маленькой счастливой тенью в мире мертвых, так что не беспокойся об этом.
Та-Хеми: Все равно немного грустно.
Хатхор: Да, немного. Но тебя, Та-хеми, ждут в жизни долгие странствия, а тому, кто в пути - не пристало грустить.
Та-Хеми: Очень долгие?
Хатхор: Да. Это в своем роде прикольно, знаешь ли.
Та-Хеми: Наверное. Немного страшно...
Хатхор: Тебе нечего боятся, крошка. Жизнь одно большое приключение. Не забывай пожалуйста пить воду и одевать шапку. Безжалостная львица Сехмет, солнце пустыни, моя сестра - она очень жестока.
Та-Хеми: Ага. [пьет из фляжки, дает брату]
Якоп [пьет воду]: Хлюп-хлюп.
Конец.