Сказка О серебряном блюдечке и наливном яблочке

Вероятно, «Жили-были»
Вам оскомину набили,
Но традиция такая…
Я, как автор, полагаю.

Жили-были муж с женою,
Миловались под Луною…
А Луна, как бы в ответ,
Их за это наградила…
И супруга народила
Дочерей под лунный свет.

Дочки были все пригожи,
Впрочем, вовсе не похожи
Друг на друга. Так бывает…
Даже божия игра
До конца не повторяет
Того, что было вчера.

Старшая – всегда нарядна,
В модном платье ненаглядна.
Но и средняя не хуже
И не менее красива…
Всех затеями закружит,
Сумасбродными на диво.

А вот младшая сестра
Чересчур была добра.
Если добрый – добродушный,
То, как водится, простой,
А, поэтому послушный,
И с доверчивой душой.

А таких всегда шпыняют
И не очень уважают.
За дарма все мы не против
Получить себе услуги…
Во саду ли, в огороде
Всегда требуются слуги.


Так привыкли все к тому
Недалёкому уму,
Что её отец и мать,
И сестрицы – молодицы:
Беспокойные синицы,
Стали дурочкою звать.

А она на всё готова –
Не проронит даже слова…
Траву полет, снопы жнёт,
И коровушек подоит,
Отцу завтрак приготовит,
Сёстрам косы заплетёт.

Кто о чём её ни просит,
«Дура» ходит, «дура» носит,
За всем «дура» приглядит.
В жизни так всегда бывает:
Кто-то всё и всех ругает
Да без дела сам сидит.

Если в доме не тревожат,
То мужик работать может:
Дров напилит и наколет,
Для себя и на продажу
Заготовит сена даже…
Дом гостинцами наполнит.

До заутрени поднялся
И на ярмарку собрался.
Своих дочек вопрошает,
Что в подарок привезти.
Мол, пусть каждая решает,
Не забуду я в пути.

- «Купи, батюшка, мне алой
Модной ткани небывалой», -
Говорит одна папане.
А другая отвечает,
Что она давно мечтает
О цветастом сарафане.

Отец к «дурочке» подходит,
По головке рукой водит.
- «Что же «дурочке»-то надо?», -
Её спрашивает он.
А она, как через сон:
«Всему буду очень рада.

А желанней яблочко
С серебряным блюдечком.
Наливное яблочко
С серебряным блюдечком
Будут всё-таки скорее
Всех подарков мне милее.

Стану яблочко по блюдечку катать,
И скажу слова заветные…
Научила им старушка бедная,
Подала которой я калач».

Сёстры только усмехнулись,
Меж собой перемигнулись…
А мужик, наполнив воз
Лесом пахнущего сена,
Попрощавшись с детьми всеми…
Воз на ярмарку повёз.

Долго ль, коротко ль проходит,
К концу ярмарка подходит…
Удалось и повезло
Сено выгодно продать,
Да подарки подобрать.
Поспешил мужик в село.

Вот село, родная хата,
Не бедна и не богата.
Сёстры рады всем подаркам,
Всех порадовал отец.
Очень рады тканям ярким,
Сарафану, наконец.

А затем все встрепенулись
И на «дуру» оглянулись.
Любопытно, что она
Им на блюдечке покажет,
Что при этом  она скажет.
Очень «дурочка» странна.

А та села в уголочек –
Свой любимый закуточек,
Катит яблочко по блюдечку,
Наливное по серебряному,
Как по облачку сиреневому,
Как по морю белу уточку.

Шевелит губами в такт,
Приговаривая так:
«Катись яблочко катись,
Наливное не ленись,
По блюдечку серебряному,
Как по облачку сиреневому.
Города, леса показывай,
О морях, степях рассказывай,
Покажи их красоту,
Гор великих высоту».

Наливное по блюдечку катится…
А на блюдечке, как на скатерти
Все города друг за другом видны,
Корабли на морях,
И полки на полях…
Их пушки взаправду слышны.
Звёзды в хоровод собираются,
Леса и луга простираются…
А на небесной стороне скатерти
Солнце за солнцем катится.

Это подлинное диво
Так несказанно красиво,
Что сестрицы загляделись,
Похудели, онемели,
Как-то сразу поглупели
И от зависти зарделись.

Ну, а «дурочка» довольна,
Так промолвила невольно:
«Как я счастлива сестрицы,
Будто вышла из темницы…
Это блюдце, точно знаю,
Ни на что не променяю!»

Сёстрам даже стало жарко…
О своих забыв подарках,
Стали думать и гадать,
Как им блюдечко забрать –
Расписное блюдечко,
Наливное яблочко.

Как-то раз зовут сестрицу:
«Отложи сестрица спицы…
В лес по ягоды пойдём…
Ты и так перетрудилась,
За вязаньем утомилась.
Прогуляемся втроём».

Согласилась «дурочка»,
Но схватила блюдечко,
Батюшке передала,
А потом засобиралась,
Ни о чём не волновалась
И с сестрицами пошла.

Разукрасились поляны
Земляникою багряной…
На порубках земляничник
Простирается кругом,
На порубках неприлично
Прятать заступ за кустом.

Только «дурочка» нагнулась:
К землянике потянулась –
Мелькнул заступ средь ветвей…
И упала бедная,
Без кровинки – бледная…
Зашумел тут лес над ней:

«Злые сёстры, горе вам…
И родительским слезам
Не иссякнуть. Грех велик…
Вечно на своём пути
Крест тяжёлый вам нести,
А довольства малый миг».

Схоронили под берёзкой,
Холмик сделали неброский,
Так злодейство заметая.
Но никто о том не знает,
Как судьба всё рассчитает,
Жизнь, как рукопись листая.

Как в отцовский дом явились,
Сёстры сразу повинились:
«От нас «дурочка» сбежала.
Мы искали, как могли…
Она без вести пропала…
Всё в лесу мы обошли,
Всё кричали и шумели…
Видно волки её съели».

Отец плачет – жалко дочь.
Ну, да горю не помочь.
Взял волшебное он блюдце
Бережно за ободок,
В ларец сунул под замок.
Без догляда блюдца бьются.

Сёстры пуще плачут с горя,
Но с отцом своим не споря.
А тем временем в лесу,
За кустом, за сосенкой
Пастушок искал козу
Рядом с той же просекой.

Видит, холмик под берёзкой,
А на нём цветы и тростка.
Что за чудо?.. Все цветы:
Алые, лазурные,
Яркие, ажурные –
Небывалой красоты.

Срезал тросточку пастух,
Сделал дудку, напряг слух…
А она ему выводит:
«Играй дудочка, играй,
Родных моих потешай.
Пой при всём честном народе:
Не в саду, не в огороде
Меня сёстры загубили
И в лесу захоронили.
Пусть свет-батюшка приходит».

Подивился здесь пастух:
«Не подвёл ли меня слух?»
К губам дудочку поднёс:
Слышит то же самое…
Тогда весть в село понёс
Он дорогой прямою.

Люди слышат… - «Боже мой!
Что за голос там такой?».
Набежало полдеревни,
Некоторые босыми…
-«Что за голос, что за бредни?..», -
К пастуху с вопросами.

Говорит пастух на это:
«Песня, люди, не мной пета.
Ничего не ведаю,
Ничего не знаю,
Я из леса следую,
В дудочку играю.
А поёт она сама…
Все вы слышите слова».

Тут отец услышал голос –
Поседел мгновенно волос.
- «Дай, пастух, мне дудку эту, -
Говорит он пастуху, -
Расскажи, как на духу,
Правда ли, о чём здесь спето?»

Ну, а дудочка играет
И себе же подпевает:
«Свет мой батюшка родимый!
Рада, что ты невредимый.
За яблочко наливное,
За блюдечко расписное
Меня сёстры загубили,
В лес зазвали и убили.
Меня уже не разбудишь,
Коль водицы не добудешь,
Не холодной ключевой,
А особенной – живой,
Что в колодезном венце
У Царя, в его дворце».

Злые сёстры услыхали
Это всё, запричитали
И признали всю вину…
Их схватили посему,
Посадили в погреб сразу,
Вплоть до царского указа.

Плачут в погребе сестрицы,
А отец уже в столицу
Поспешил… Вот Кремль столичный…
Обошёл, перекрестился,
К крыльцу красному явился…
Просит вызвать Царя лично.

Слуги стукнули в секиры,
И ему своей могилы
Тут бы вряд ли миновать…
Но здесь двери распахнулись,
И секиры разомкнулись –
Царь со свитой шёл гулять.

Глянул Царь вперёд на миг –
Видит: бьёт челом мужик.
Бьёт челом и Царя молит:
«Пощади нас, государь!
Я пришёл в такую даль,
На Москву, по божьей воле».

Царь нахмурил свои брови:
«Говори… Не будет крови».
Мужик всё Царю поведал,
Как закончил, сам не ведал.
Ну, а Царь ему в ответ:
«Вот тебе Царёв проект:

Дам из царского колодца
Я тебе живой воды…
Горче смерти нет беды…
Окропишь… Как встрепенётся,
То есть в Свет она вернётся,
Вези в царские сады.
Да представь здесь с блюдечком
И с волшебным яблочком…
С лиходейками своими…
Вот тогда решенье примем».

Только принял стеклянницу
С драгоценною водой,
Как, не мешкая, столицу
Мужик бросил, да домой,
Не вставая на постой…
Мчит… А думает – всё снится.

К своему селу подъехал,
Бросил лошадь… Прочь помеха…
И быстрее сам в лесок,
Где берёзка молодая…
Да цветами завлекает
Не высокий бугорок.

Раскопал и сам дивится:
Дочка спит, не шевелится…
А лицо, как у Царицы…
Вдруг исчезла простата:
Величавостью струится
Юной девы красота.

Лишь живой водой он спрыснул –
Быстро встала и повисла
У него на шее дочь…
Как голубка обнимает,
И целует, и ласкает,
Слёз не в силах превозмочь.
Долго ль коротко ль проходит,
Царь суд праведный проводит.
Две преступницы – сестрицы,
Прячут в стороны глаза
И зарёванные лица –
С них слетела вся краса.

Ну, а младшая как глянет –
Непременно сердце ранит…
Во всём царстве таких нет:
Сама – вся весенний цвет;
Из лазоревых монет
Будто очи… А в них свет.

Царь глядит, красе дивится,
На её сестёр сердится…
Вопрошает он её:
«Где же блюдечко твоё,
Серебряное, расписное?
Где яблочко наливное?»

Отец ларец достаёт,
В руки дочери даёт.
- «Государь! – она в ответ,
- Тебе стоит захотеть
Своё царство осмотреть,
Оглядеть весь белый Свет –

Так желание твоё
Станет явью, вот и всё…
Ты за яблочком следи,
Царский взор не отводи…
Наливное яблочко,
Серебряное блюдечко!»

Она яблочко берёт
И на блюдечко кладёт.
Катит яблочко по блюдечку,
Наливное, по серебряному,
Как по облаку сиреневому,
Как по морю белу уточку.

Шевелит губами в такт,
Приговаривая так:
Катись яблочко, катись,
Наливное, не ленись,
По блюдечку серебряному,
Как по облачку сиреневому…
Города, леса показывай,
О морях, степях рассказывай…
Покажи их красоту,
Гор великих высоту.

«Наливное» по блюдечку катится,
А на блюдечке, как на скатерти:
Леса, реки глубоки,
Да вокруг моря и горы,
Стоят царские дозоры,
Гренадёрские полки

Хорошо видны Царю…
Те, которые в бою,
В неприятеля палят,
Свои пушки заряжают,
Нападенье отражают…
И костры кругом горят.

В море, от земли вдали,
Проплывают корабли.
В небе звёзды хороводом
Огибают небосвод.
А в полях идут подводы –
Убирает хлеб народ.

Царь всё более дивится,
А прекрасная девица
Царю блюдце преподносит
И при этом слёзно просит
В первый раз сестёр простить,
Не губить и отпустить.

- «Будь по-твоему девица…
Пусть живут твои сестрицы…
Ты же можешь быть Царицей,
На меня не обессудь,
Да женой моею будь…
Оставайся здесь, в Столице».
Говорит Царю она:
- «Я не полностью вольна.
Будет, думаю, прекрасно
Так, как батюшка велит…
Если матушка согласна
И меня благословит».

Царь откладывать не стал,
Слуг за матерью послал.
Строго настрого добавил:
«Не менять старинных правил,
На которых Русь стоит…
Пускай мать благословит!»

Мать доставили в карете –
Только солнце на рассвете
Над Столицей поднялось.
Она дочь благословила,
Крест нательный подарила,
Как в народе повелось.

Ну, а сёстры постенали,
Локоточки покусали,
Умаляли их простить;
И к Царице в услуженье,
В подтвержденье примиренья,
В искупленье допустить.

Пир шумел по всей Столице…
Царь с Царицей в колеснице…
А народ за ней бежит…
- «Здравствуйте! – кричит во след.
- Правьте мудро много лет!».
Мудрый – многое свершит.

1998 год