отвратительна и любима

я тебе отвратительна и любима
как никакая другая
как никому другому я быть не могла бы
и вряд ли буду кому-то ещё.
я как специи - в твоей жизни жутко меня не хватает,
но чуть отвлечёшься, переборщишь -
и станет совсем невмочь есть такую гадость
и за испорченный ужин оплачивать счёт

я как царапины на широких спинах,
их нужно совсем чуть-чуть, по бокам добавлять
и вовремя руки этой несносной сводить и цепями скреплять,
когти лесные без жалости обстригать,
волосы - в косы, на сердце ставить пометку,
мол, отпереть через месяц, не раньше,
кормить её песнями и иногда - словами,
тогда есть шанс, что до срока не выломает железную клетку
и не сумеет тебе ничего испортить,
смешать, перебаламутить,
залезть с ногами в твою кровать

меня, бывает, рядом с тобой такая безумная боль терзает,
что ей, колючей, будто бы не вместиться в моё небольшое тело,
она выходит наружу и вкруг меня разрастаются ведьминские круги,
я отпускаю руку, ты рвёшься обратно,
сжимаешь меня в тиски,
пробираешься через поганки и дьявольские шипы,
обжигаешь себе все ступни
и всё же идёшь, идёшь ко мне,
не различая ни зги

я любима тебе как яркий солнечный свет
я тебе отвратительна, как алкоголь, когда переберёшь через край
и он начинает неистово мучить,
так и я - я твой самый несчастный случай,
никуда не деться, скорая не доехала,
никто не смог тогда позвонить им, спросить совет,
что делать теперь и как со мной жить,
как научиться потише меня любить,
чтоб не закладывало от шума уши
и чтоб не тянуло так сильно купить в мой город билет
(а изнутри тебе шепчет коварное сердце -
мальчик, не слушай бредни, не слушай,
тебе сейчас только-то нужен
лимонный ликёр или апельсиновый пунш
и порция солнца, разлитая по её веснушкам,
пора смириться, что у тебя к ней вечный весенний бред)

ты берёшь свою жизнь и пускаешь её самолётом с балкона,
ты берёшь меня редко, по расписанию,
никому не ведомому, не записанному нигде,
берёшь меня за руку, за душу, за покатые плечи,
мы друг друга калечим
так, что живого места не остаётся -
всё в пластырях, мы в беде.
но несмотря на все мои ссадины и болезненные твои уколы
я остаюсь,
а могла бы давно уже выписать нахер талоны
и спать спокойно, ничем не мучась,
не восстанавливая потом нервишки,
плескаясь русалкой в тёмной холодной воде

и в самом деле, мы заползали
в такие глубины, в такие кручи,
где или подводные твари или свинцовые тучи,
куда никому не добраться,
только на пару нам - мне и тебе
и в твоей судьбе
я - самый
счастливый
случай