Про ясень

Ну вот и полночь! Уа-ха-ха-ха-ха!
Я в лес иду искать священный ясень.
Дневной приветлив лес, но путь не ясен.
Так мысль блуждает в поисках стиха:
Хоть всюду свет, но нету направленья –
Как будто влез ты миру в потроха,
Забыв зачем. Так светопреломленье,
Как каждый бар на суше моряка
Заманивает счастьем опьяненья,
Влечёт, но существует лишь пока
Ему внизу подыгрывают тени.

Но ночь и лес – они сестра и брат.
И всякий, кто, дождавшись охлажденья
Травы под сапогом, покинет сад,
Взойдёт под своды мрачного селенья,
Что дышит за порогом отчих врат,
Прислушается к ночи шевеленьям,
К призывам тех, кто никогда не спят,
Тот, может быть, найдёт ручей священный,
Который корню дерева в обхват
Течёт, но не вперёд и не назад,
В движеньи бесконечно неизменный.

Там, среди гор Фессалии Пелей
С Фетидой дрался в гроте Пилеона
И, победив, принял в дар от Хирона
Копьё из ясеня, железным ствол был чей.
Там бросился с кручины вниз Эгей,
И море носит имя его трона,
Там лучница, влюбившись в Аполлона,
На колеснице в стае лебедей
С ним унеслась к владениям Тритона,
Чтоб там у них родился Аристей.

И Бора дети, взяв основой ясень,
Создали мужа ивушке жене.
И знает Вёльва, сколь их труд напрасен,
Но за людей обидно, ясно, мне.
Мне жаль, что толпы варваров безумных
В священный Асгард, как бы наравне
С богами стоя, ринутся. В войне
Погибнут асы под копытом гуннов.

Ночь ясеня, пророщенная в дне.
Сияют многочисленные луны,
И вороны летают лишь одне.
Но Бальдр воскреснет, Браги тронув струны,
Прольёт веселье в юной тишине.

Висят, как мозг Имира, своды леса.
И я брожу там с лазерным мечом,
Сверкая фиолетовым лучом,
Как дон Румата – радужный прогрессор
На разочарованье обречён.
Ведь регулярный парк далёк от леса,
Хоть может показаться ни при чём
Как выросли деревья – сами или
Их совэнтузиасты посадили.

Есть разница. Увы, она видна.
Здесь ясени гниют на каждый метр
По десять штук. И моей шляпы фетр
Лишь мочит их дебильная слюна.