Аттвуд Холл

1.Ветер Июня нежно обнимает,
Что-то пишу и наблюдаю с высоты,
Наш старый дом их встретить так желает –
Багаж из сумок, восклицания, на платьях яркие цветы…
Действительно, сегодня мне тепло
Окна раскрыты, сад волнительно прекрасен,
Новых жильцов весёлых лето принесло –
С их голосами дом не будет столь ужасен…
На подоконнике обшарпанном второго этажа,
Окно распахнуто и шторы развевает,
Жильцы увидят и закроют – без отопления стужа,
Кротко пошутят, нас так дом встречает…
Скульптуры из аллеи молча на века взирают,
Их камень точит дождь и летний зной
И люди, вновь прибывшие, об их воспоминаниях не знают,
Не ведают, каким роскошным дом был в век иной…
У них есть дети, два чудесных близнеца,
В прятки играют средь могучих дубов сада –
Когда-то, я ведь тоже был похожим на отца
Юных тогда деревьев, тонких этих, нежная прохлада…
Брошу перо и на полу капли чернил,
Бегом в прихожую, стану с детьми играть
Не помню, кто мне на жизнь доски сосновые прибил,
Я подружусь с ними, чтоб от веселья ночь не спать…
2.Младший, его зовут Штефан –
Он обожает долго рисовать,
В его рубахе всегда порванный карман,
Этот ребёнок не умеет ждать…
Сдружила нас боязнь грозы и ветер тёплый,
Рисунки в спальне на обоях стен
Тайник у пруда, старый детский мокрый,
Он не боится на руках моих порезов вен…
Его родители, при лампы свете,
Любят играть во взрослую игру,
Они твердят, что друг у друга нет роднее на планете –
Забыв про ночь и шорохи, что ожидают звёздный час в углу…
Штефан рисует мне сестрицу,
Он всё твердит, что в одиночестве не должен быть –
Но я же старше, друг, ты нарисуй девицу,
А я историю поведую, что до сих пор не смог забыть…
Сперва девчонка в платье белом,
Рука ребёнка чертит круг –
Затем она же, под кровавым пледом
Отец ругает сына, сквозь плач Штефан твердит: - Это не я, рисунок сделал друг…
3.Будни тянулись, как резина,
В лунной тоске я чуял приближение грома –
Малыш спросил: - А что за главная картина?
Ну та, большая, что висит у входа дома?...
Меня не видит его старший брат,
Когда родители уходят,
Конечно, мальчик тот ни в чём не виноват,
Но в доме вновь события происходят…
От паровоза  Штефан раскидал дорогу,
Я чую холод коридора холлов –
Вместе с дождём Июль принёс тревогу,
Твой сердца стук заглушит эхо залов…
Только в ночи, когда не в силах тьму прогнать,
Её шаги по полу словно яд –
Смерть извратила лик прекрасный, нужно, но противно целовать,
Мне ту, кого любил – сейчас забыть бы рад!
Она ревнива и тщеславна, на том портрете в юности изображена –
Её душа, как пазл, разбита и туманна,
Тело истерзано толпой, в камнях у пруда захоронена…
Волос блестящих тёмных, алых губ пленение
Наша семья ей предложила кров,
Как нищенка, в рванье, а на щеках румянец от стеснения –
Юна и кротка, сердце закрыто на засов…
4.Шли годы, среди слуг рождались тайны,
Отец пригнал зелёный Форд домой,
Но мои встречи с ней всегда бывали неслучайны
Взгляд серых глаз, как луч из тучи, дорогой…
Что поутру обычно вы узрите?
Газон, покошенный и завтрак на столе?
Хотите счастья? – сперва бурю ждите
Всепоглощающий и вкусный, свежий, как капля с неба, с ней поцелуй наедине…
В тот год в округе люди исчезали,
Тела их находили поутру в каплях росы
И, только мы с Кристиной тайну знали,
Стеклянных глаз покойниц, скорби, слипшиеся волосы…
Любовь не в силах спасти ложь,
Среди статуй в саду природа увядала –
Руки Кристины с каждым днём всё чаще брали нож,
Уже тогда, она шагами землю отравляла…
Терпеть не в силах больше был –
Тот запах едкий и противный,
Где на закате, средь корней деревьев, папа схрон её открыл -
Части от тел найдя, я помню взгляд Кристины, сучки, якобы невинной…
В подвал закрыли ведьму до утра,
В бликах свечей усталых я давал признания,
Но, ровно в пять, в наш край пришла беда –
Стерва рычала и смеялась: - Всем вам, вам это в наказание…
Я настеж окна открывал,
Тяжко дышать и впереди я чувствую туман,
Веток изсохших, листьев падших карнавал –
Мне без неё, вся жизнь, как призрачный дурман…
Сентябрь тот рождал шедевры,
Хоть осень только боль сулила,
В рождении строчек этих есть заслуга одержимой стервы,
Что мне предательство навеки не простила…
Чума нарыла множество могил,
Полгода лапой рвала души,
Я из последних сил засов на клетке отворил
И демон вновь рванул бродить по суши…
В бреду порывы, постель давит –
Утром Кристину всё-таки схватили,
Шорох пластинки жаром лоб буравит,
Ведьму на месте всей семьёй казнили…
На ветке дуба, мощной и ветвистой,
Через петлю толпа заставила девчушку пострадать –
Виновен демон, а душа Кристины была чистой,
Я мразь, её обрёкшая навечно по земле блуждать…
Но люди в зле меры не знают,
Слёзы засохли на бледных щеках –
Её, висящую, ножом уродуют и факелом сжигают,
Затем хоронят у пруда и забывают, посеяв в сердце вечный страх…
5.Штефан макает в воду палку,
Стоя на жёстком гравии пруда,
Тут на закате я ему читаю сказку,
Но в отражении нас нет меня, он плачет – Всё нормально, мальчик, это лишь мутная вода…
Бегу в наш сад, что тропкой ведёт в лес,
Там, у плюща, в тени от ветхого строения,
Мысли опутает, как раньше, бес –
На нашем месте жду любимой появления…
Сквозь хвою леса дождь мне подарит поцелуй,
Но это я застрял среди миров –
Прежней подруги нет, об той ошибке не тоскуй,
Снова бреди в пустой, статуй холодных, кров.
                1947 Harlow,Essex
                Never forget you n
                Never forgive you...