Черкаш. Действие 2. Явления 1-5

                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

                Зал в тереме вождя.
                Совет.
     Николай, Пуд, Велга. Чуть дальше знатные поселяне, старейшины поселения.

Н и к о л а й
     Не радует нас нынче этот год:
     События страшней день ото дня,
     Хоть кто-нибудь из близких, но уйдет, –
     Достаточно послушать население.
     Последовали слухи о гневлении
     Божественного Рода на селение.
     Сначала умер Сидор, Нестор следом,
     Мы словно под проклятьем злобных предков.
     А за обряды, приношенья и знаменья
     Мы точно знаем нам кого винить.

В е л г а
     За проклятья и знаменья не винят,
     Как не винят богов за то,
     Приняли ли они обряд иль нет.
     Как можем мы винить, ничтожные созданья,
     Создателей мирского обитанья?!
     Да это все равно, что клевета!
     И приношенья Роду все блюдутся,
     А остальное уж не наш удел.

П у д
     Не наш удел? Забота, что ль, не наша?
     Быть может, и забыть нам про богов?

В е л г а
     Молчи! Слова твои безумны!
     Ты в горе величайшем – но не повод
     Винить в том всех. Я знаю: тебе трудно,
     Придет черед – конец твоим страданиям придет
     Всему...

П у д
     Молчи, несчастная, ведь не понять тебе,
     Что значит потерять родного сына.
     Сама взрастила дурака себе,
     В самой сейчас искрица разума простыла.

В е л г а
     Как смеешь ты...

П у д
     Все подношенья Роду – выдумка одна,
     Она все лжет, спасая свою шкуру!

Н и к о л а й
     Постой-ка Пуд, ты что-то не в себе,
     Сейчас про это дело позабудь.
     К тому ж безвинна Велга, кажется то мне...

     (Во время разговора к одному из знатных поселян подходит гонец и передает тому посланье)

З н а т н ы й   п о с е л я н и н  (указывает на гонца)
     Пуд Радович, гонцы нам доложили,
     Что в общем-то не далее версты,
     В одной из деревушек, что под нами,
     Хозяйствуют разбойники лихие
     Иль сами поселяне взбунтовались...

Н и к о л а й
     Занятные ты вещи говоришь,
     Но нет во мне серьезных опасений.
     А ты что, Пуд, молчком сидишь,
     Иль нет в тебе других соображений?

П у д  (встает и, уходя, говорит, повернувшись спиной)
     Теперь уже не главный воевода
     Решает все подобные дела.
     Есть вождь, колдунья – глашатаи народа,
     К чему мои ненужные слова!

З н а т н ы й  п о с е л я н и н  (другому)
     Разлад творится, что-то происходит,
     Не растерять бы племени людей...

Н и к о л а й  (про себя)
     Когда беда придет непоправимо,
     Один лишь знаю я, кто в том повинен.
     Но нет пути назад, – то гнев богов!
                (вслух)
     Пока нам нынче нечего страшиться:
     Полны едою закрома, орудий вдосталь.
     Однако отдаю я повеленье:
                (Знатному поселянину)
     Отправь отряд в то странное селенье,
     Заставь бунтовщиков угомониться!
     А заодно и дань поднабери:
     Побольше скор, зерна побольше,
     Чуть припугнуть, – затем покой придет.

В е л г а  (про себя)
     Но что-то смертию откуда-то несет...

                (Внезапно темнеет на сцене)
               
                Занавес опускается.


                ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

        Глухой лес. На крепком суку одного из     деревьев сидит Леший, слева появляется колдун.

Л е ш и й
     Ох-ох-хо!
     Уже стемнет скоро,
     В лесу мне нынче некого пугать.

Д о н а т
     Нет, есть кого,
     Коль недосуг мечтать!

Л е ш и й  (испуганно)
     Ух! Кто ты! Что ты!
     Решил причиной стать моей икоты?
     Чего ты вдруг решил меня пугать?

Д о н а т
     Пугать не мой удел, –
     Призваньем колдовать я не могу пренебрегать!

Л е ш и й
     Постой, постой!..
     Ох-ух-о, – да ты Донат, мой старый ученик!
     Ну ж, говори, зачем сюда проник?

Д о н а т
     Пришел я говорить с тобой на равных,
     Я не совет прошу тебя мне дать, –
     Я предложу тебе недурственную сделку.
     Тебе не снилось это, но... как знать!

Л е ш и й   
     Ну говори же, что за благодать?

Д о н а т
     Тебе я вскорости смогу отдать
     Просторы, что к востоку от селенья,
     Чтоб на лугах, полях и прочих голых землях
     Твои лесные братья смогли бы кости поразмять,
     А хвойные гиганты – руки-ветки порасправить.

Л е ш и й
     Ух-ух-ух-ох!
     Замашки у тебя еще того гляди!
     А что взамен ты просишь: меру назови!

Д о н а т
     Всего лишь надо дурня запугать,
     Свести его в медвежию берлогу,
     Иль просто завести в лесную тьму,
     Чтоб не вернуться никогда ему.

Л е ш и й
     Какого дурня?
     Мстишь ты дуракам?
     Прости, хо-хо-ух, меня ты разочаровал!

Д о н а т  (раздраженно)
     Да не ему я мщу!
     Он только Велги сын,
     Врага заклятого моего.

Л е ш и й
     Ух-хо!
     Прости меня, несчастный,
     Вот этого я сделать не могу:
     Не раз колдунья помогала
     В тяжелый день народу моему!
     Она умна, добра и почитает законы леса,
     Так что уволь!
     Позволь мне завалится на покой.

                (Исчезает)

Д о н а т
     Да все равно добьюсь я своего!
     Попляшешь ты еще, проклятый Леший.
     Посмотрим, как народу твоему
     Придется ряд болотистых проплешин!

                Уходит.

               
                ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

                Дом Велги.
               Севга накрывает на стол.
                Входит Велга.

В е л г а
     Дочурка, не видала ль Черкаша ты?

С е в г а
     Видала, матушка, –
     Прошел вчерашний день,
     И был не рад он встрече этой.

В е л г а
     Один он был, иль с кем-нибудь еще?

С е в г а
     С той девушкой безумной, Ольгой...

В е л г а
     С ней, только с ней всегда он!
     Дочурка, с твоим братом приключилася беда!

С е в г а
     Беда, я знаю, матушка, беда,
     Но что мы можем, коли воля Рода.

В е л г а
     Не надо глупостей!
     У сына моего души и тела легкость;
     Уж если в племени положено вот так,
     То сын мой, ты как видишь,
     Захочет сделать наперекосяк,
     Поговори с ним доченька, мой свет,
     Быть может, он за правду примет твой совет.

С е в г а (про себя)
     Ах, бедная, все тщания твои бесплодны.
                (вслух)
     Конечно, матушка, я с ним поговорю.
                (про себя)
     Поговорю... Что толку? Что смогу?


                ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

     Болото. Темное небо и трясина еще темнее. Моросит мелкий дождик. Дует ветер.
     Водяной подле сгнившего дерева на небольшом островке посреди трясины, поросшей мхом.
     Слева появляется колдун.

Д о н а т
     Я в царствии твоем,
     Трясинный Властелин!

В о д я н о й
     Ба! Чур меня! (через некоторое время смеется)

Д о н а т
     Не радостно встречаешь ты меня.

В о д я н о й
     Что понимаешь ты под радостью, Донат?

Д о н а т
     Тот, у кого разорвана вся жизнь,
     Любовь пропала, вера – тот не рад.

В о д я н о й
     Ну!.. Радостно, мне радостно – поверь!

Д о н а т
     Принес тебе я радостную весть.

В о д я н о й
     Несчастнейший из смертных –
     Радостная весть.
     Счастливейший из смертных –
     Горестная весть.

Д о н а т
     Спустя десяток лет
     Я снова у тебя.
     И снова силы нет.
     Прошу, убей меня.

В о д я н о й
     Ба! Это мне внове.
     Губить тебя не стану,
     Пока ты не изложишь ту радостную весть!..

Д о н а т (на коленях)
     Я на коленях пред тобой
     Прошу лишь об одном:
     Не осерчай, молю тебя, – поговори со мной.

В о д я н о й  (нахмурившись)
     Поговорить с тобой?
     Да ты видать наглец!
     Ух – не знавался б я с тобой, –
     Пришел б тебе конец.
(Донат опускает голову и молчит)
     Я знаю, – ты приспешник зла,
     Сторонник жутких сил.
     На горе весь лесной народ
     Тебя всему учил!
     Давным-давно ты был умен и молод, и силен, –
     Сейчас ты слаб, но зол, хитер.
     И знай: ты не прощен.
              (Донат встает с колен)

Д о н а т
     С мольбою я пришел к тебе,
     Болотный Властелин.
     В беде моей спасти меня способен ты один.

В о д я н о й
     Глаголь, колдун, ты испугал меня
     К чему? Опять приманки, омут, западня?

Д о н а т
     Ты прав, Владыка:
     Месть, одна лишь месть...

В о д я н о й
     Постой ты, подожди-ка,
     Мне надобно присесть...
          (Взбирается на сгнившее дерево)
     Ну говори, давай,
     Да все начистоту.

Д о н а т
     Я все тебе, Болотный Царь, по сути расскажу:
     Я так унижен, втоптан в грязь, раздавлен,
     Что нет мне места в обществе людей.
     Отвержен, предан я, отравлен,
     И смерть мне в тысчу раз милей.
     Я должен медом правды яд предательства заесть.
     Не чародей я и не человек я,
     Покуда не осуществится месть!

В о д я н о й
     Ба! Чую я, слова твои правдивы,
     Насколько истины есть в речи колдуна,
     Однако речи все твои пугающе-ретивы,
     Опомнись, оглянись, – а вдруг твоя вина?

Д о н а т
     Так в чем моя вина, погибших вод властитель?
     Ведь предали меня – не я предал закон,
     Который над зароком повелитель,
     Над клятвою любовной, над душой...

В о д я н о й
     Ты не хитри, колдун,
     Оставь тон гневный свой.
     В уме твоем лишь пламя голубое...

Д о н а т
     Поможешь мне иль нет?

В о д я н о й  (улыбается)
     Вот так бы сразу!
     Дам я свой ответ:
     Что ж, подсоблю тебе,
     Ты назови лишь цену.

Д о н а т  (в сторону)
     Так знал же я!

В о д я н о й
     Что - что?

Д о н а т
     За помощь великую – великая цена.

В о д я н о й
     Постой-ка, не спеши, уймись,
     Ведь цена не названа.

Д  о н а т
     Так слушай же, Властитель Темный,
     Нужна мне жизнь юнца-глупца.
     Он Велги сын, безумный, темный,
     Он сын заклятого врага.

В о д я н о й  (удивленно)
     Ты хочешь смерти Черкаша?
     Безвинный юноша, о небо!
     Донат, черна твоя душа!
     Да что сказать – ее и нету...

Д о н а т
     Да будто есть она в тебе!
     Как будто ты не есть лукавство!

В о д я н  о й  (прищуривается)
     Так вот каков ты – мученик смиренный.
     Безумен ты – вот существо твое, презренный.

Д о н а т 
     Зови меня как знаешь, труп нетленный,
     Но знай, что вся окрестная земля,
     Что прилегает к югу поселенья –
     И есть за жизнь того юнца цена,
     И поступай, как знаешь.

В о д я н о й  (хохочет)
     О да! Хорошая цена.
     Поди, не мучься, подойдет она!
     Да только чтобы стать верховным колдуном,
     Неужто обязательно идти таким путем?!
     А почему ты не избавишься о Велги?

Д о н а т
     Я... Ты ведь знаешь...
              (отворачивается)
     Нет твоего тут дела.

В о д я н о й
     Получишь ты утопленника тело
     Через дня два, иль три или пятак, –
     Неделя прочь, что за Купалой, и поспеши вернуть свой долг.

Д о н а т
     Верну тебе его я в срок!
     Клянусь тебе, вверяю свое слово.

                Уходит.

В о д я н о й
     Ох, не давал б ты лучше слова Водяному!
     К тому же грошь цена такому слову.
     Донат, Донат, каким ты был, каким ты стал...
     Отныне ты враждуешь и с природой.
     Воистину, смерть для тебя спасенье,
     Но только вот пошла она к тебе не той дорогой!
     А, впрочем, мне какое дело?
     Я получу все то, что получу!
     Ну, где же ты, Кикимора,
     (зовет)
     вылазь же!
     Нам счастие великое слетело с неведомых и радостных небес!
                (Появляется кикимора)

К и к и м о р а
     С небес? Ох, страсть!
     Меня пугают эти небеса, –
     Они глаза мне словно выжигают.

В о д я н о й
     Не выжигают, глупая,
     А только просветляют.

                Занавес.

                ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

                Там же.
                Воляной один.

В о д я н о й
     Мне в сотни раз и легче и вернее
     Юнца в трясину кинуть самому...
     Кикимора, упырь, – все твари злые,
     Замучают его... Позор, укор!
     Но нет... Я видел суть страданий обреченных:
     Мольбы и слезы, вопли – все туман,
     Который лишь скрывает ненадолго
     Отсутствие надежды, мысль, обман.
     Утопшие страдали безразмерно...
     От глупости своей, от простоты:
     Свершить иль бросить что-то, как-то, где-то, –
     Быть может, были б они живы – не мертвы.
     Я знаю, этот юноша безвинен,
     Не глуп, не равнодушен, не пленен
     Развенчанной, но все-таки идеей
     О том, что мир – лишь власть, ты пленник в нем.
     И смерть твоя, несчастный сын колдуньи,
     Должна быть чистой, светлой и живой,
     И, не в пример другим погибшим судьбам,
     Ты обретешь и радость и покой!

2000 г.