Памяти Паши тралмейстера, старого морехода

Попивал я зелье,
Пятый день подряд,
В это воскресенье
«Выстрелил снаряд».

Бегал зайчик по стене,
Белочка моргала.
Пил я утром воду с газом,
Но не помогала.

А потом за водкой сбегал,
Босиком и с бодуна.
Нервы лопались с угара,
И трясло с колотуна.

Тяжело, не дышится,
Перегаром прёт,
Смотрят, улыбаются,
Никто не нальёт.

Нету дела никому,
Даже тем, с кем пил.
Никто рюмку не предложит,
А своё пропил.

Нету денег на похмелье,
Нету на жратву.
На прилавке все за деньги,
С горя зареву!

Помогите братья, люди,
Хоть бы четверть стакана.
Был вчера я очень слабым,
Пропивали братана.

Перебрал немного с горя,
Знаю, лишку перепил.
Мой братишка пришёл с моря,
У него потом гостил.

Не купить боярышник,
Кончился лосьон.
Колобродит крепко, стерва,
Хоть звони в ООН!

Так горит в душе, зараза,
Жар сжигает все внутри.
На столе остались крошки,
И синеют сухари.

Нету чая и рассола,
В кране ржавая вода.
На столе стоит чего-то,
А к нему есть провода.

Я в розетку их вставляю,
Может чая заварю?
Шандарахнуло меж очи,
Думал, что и сам сгорю.

На диване лежит дева,
Под столом пьянющий бич.
Видно сразу - он не местный,
Оказалось, что москвич.

Дева была с Вологды,
В лагерях сидела.
Чудно, стерва, под гитару,
Про Бутырку пела.

Хриплый голос у неё
И тоской пронизан.
Текст тех песен про тюрьму,
У кого-то слизан.

Как поет, отрада!
Синяя тоска.
Такую мне надо,
Тощая треска.

Закусить чем после рюмки,
Поесть зелени с сальцой.
Но в рюмаху не налито,
Да и вид не боевой.

Выворачивает жилы,
Мой желудок, как в тоске.
Нет ботинок у порога,
Да и одна нога в носке.

Под глазами "пухлики",
Цветом не к лицу,
А соседка, курва в ботах:
«Так и надо подлецу!

Напиваются без меры,
Нет мерила в голове.
Как появится здоровье,
Сразу очередь к вдове».

Понимаю, хороша,
Щедрая, зараза,
Опохмелит, если есть,
Да и даст два раза.

Вечерком слегка пригреет,
После рюмки с ужином,
А потом ещё нальёт,
Скажет, что заслужено.

Отработал на ура,
Она в удовольствии.
"Приходи ещё с утра,
Будешь на довольствии".

Если силу всю пропил,
Ходишь неприкаянно.
Лучше с глазу удались,
Нет - пошлёт нечаянно.

Если я не похмеляюсь,
Становлюсь как тот упырь.
А с утра беру котомку
Удаляюсь в монастырь.

После пьяни и угара,
Отходили мы в тоске,
Что-то прыгало, пугало
И давило там, в виске.

Прошло время, разболелся:
Почки, ноги и спина.
И по Банковской в карете
Пашу тащат взять вина.

В магазин везут в карете
И в гараж попить, что есть.
Пропил все за эти годы,
Дом, семью и свою честь.

Воспоминание о будущем.
1982, штормовой февраль, Мотовский Залив,
БИ-3191 «Арсений Дубровский», ББГЛ.