Трамвайная грамматика

 

            Весна над Невой! Всё растаяло, пропылилось, ждёт дождя. Мир переполнен дурной энергией, у некоторых она зашкаливает. И вот, выхожу я из подземного перехода на Заневской площади, как вдруг мне  навстречу несётся какой-то ошалелый придурок на велосипеде, съезжая  по ступеням вниз. Ну, лень парню отрывать седалище, (или ездалище)  от средства передвижения и тащить его на плече.
          Вдогонку этому субъекту кто-то из пожилых прохожих отпустил ему  соотвествующее моменту словцо – …мудак!  Всё бы ничего, разъехались мирно, дело житейское, но из этого же перехода выходила на трамвайную остановку интеллигентного вида пожилая дама с юрким  первоклашкой за руку. А известно, как цепко прилипают новые словечки к детскому подсознанию, стремясь тут же разместиться  в небогатой фонотеке.
         И вот я вслед за этой парой сажусь в подъезжающий трамвай и становлюсь невольным свидетелем начавшегося вскоре диалога юного отпрыска с бабушкой.
         – Бабуль! А правда, если съедешь в переход на велике, – ты … мудак?
Вопрос был задан звонко, на весь вагон, как это выходит только у детей. Все пассажиры невольно напряглись, ожидая неминуемую взбучку и непременно по губам, как это у нас водится. Но бабушка просто поспешила заменить злополучный термин на более ходовой:
         – Ну что ты, Костик, он – хулиган, он мог нас задавить, и очень надеюсь, ты так скверно вести себя не станешь, правда, золотце?
         Костик на пару минут затих, сосредоточенно размышляя, бабуля глядела рассеянно в окно, забывая о недавнем инциденте.  И тут Константин, видимо что-то  для себя решив, и, не желая расставаться с таким звучным и хлёстким новоприобретением, потряс бабулю за рукав и заявил:
          – Да, бабуля, я не буду съезжать на велике по ступенькам, я не хочу быть …мудак!
Бабушка приоткрыла сонные глаза и, особо не вдумываясь в содержание вопроса, машинально поправила внучковую грамматику:
           –  А где падеж, Костик? Кем, чем стать?
А Костик, решив доказать, что бабкины уроки не проходят даром, на весь вагон изрёк:
          –  МудакОМ!!
Бабуля встрепенулась, побледнела  и, прикрыв рот ладонью, упавшим голосом изрекла:
         – О, Боже! Что мы говорим?! Я спятила...

         Половина пассажиров, невольно погружённые в грамматику, проехали свою остановку, веселясь от души на выходе, с теплотой вспоминая свои детские велосипедные лихачества и двойки по падежам!