Углубленное изучение истории русской поэзии. Часть

Департамент поэзии, где секретаршею – Муза,
А директор – Пегас, и проситель – безвестный поэт.
Пегас наворачивает сахарную кукурузу,
А Муза старательно делает мини – минет.
Используя в полную силу устройство гортани.
Поэту подобное зрелище – не по нутру,
Но весь департамент античным занятием занят
И призывает поэта включиться в игру.
Ровные строчки зерна не партизанят на початке –
Ровно идут, как пожелалось когда-то Никите Хрущеву,
Но не сдюжили наша тундра и тайга.
Бедный поэт оказался, конечно, яйцеголовым,
В сельском хозяйстве не понимающим ни фига.
А вот в любви… Но романтикой здесь и не пахло –
Муза умело припала к начальству губой.
Миша Кузьмин восхищался подлобным спектаклем,
И Адамович – не синий, а голубой –
Критиковал всех подряд, кто ему не поддался,
А особливо – Набокова – шерше ля фам.
Бедный поэт не туда, оказывается, затесался,
Так как средь предков его числился Адам.
Плюнул он в сторону насмерть порочной поэзии,
Крыши отправился крыть, как бараны – овцу.
Синее море голубого явно полезнее –
Лучше сигарой дымить. Она явно к лицу
Сержу Есенину. Правда, тот с Клюевым – в связи
Был одно время, пока Айседору не оседлал.
Смотрит Пегас, сколько Пенгасиков у коновязи
И сколько Муз, попавших на этот бал
Плещет под ними крылами в посильном экстазе,
Позы меняя (куда Камасутре до них!),
А у поэта глаза из орбит повылазили –
Сник он, покрылся холодным потом и стих
В обмороке – гей, Эскулапы и Парацельса,
Быстро на помощь – поэзия гибнет вовсю.
Осип Мандельштам поправил несуществующие пейсы –
"С Надею мы на карачки поставим Москву.
Мне ли не показать, как влюбляться напропалую,
Строить содом и игрища затевать.
Что там поэзия? Даже услугу плохую
Может оказывать, укладывая на кроватью.
Вот Маяковский от риппера страстно страдает,
А Пастернак от Нейгауза уводит жену.
Паша Васильев воскликнул: "Содом не проканает!",
И тут же под дуло пистолета ласточкою нырнул
Вслед за Корниловым Борей.
Советская доля
Выхолостила Пегаса, а Музу – не лесоповал.
Кстати, в Союзе советских писателей страсти
Опасаются попасть на Соловки и Беломороканал.
Смотришь – поэзия смотрится комсомолкой,
В скобках: а числится – как Эммануэль.
У неё на каждой ягодице . – по наколке,
Библиотеке она предпочитает постель,
Телодвижения вокруг шеста по клубам,
Коку и прочую героиновую дрянь.
Где ты, античная беспощадная Гекуба?
Где моя чистая реченька Потудань?
Я закрываю литературную энциклопедию,
Я близок к обмороку. Ей Богу, не вру.
Не подпускайте лесбиянок и педиков
На сайт под названием
СТИХИ.РУ.