Письма из Сирии часть 14

ПИСЬМА ИЗ СИРИИ

20 сентября 2012

Всё вернулось ...

Если бы кто-то сказал мне в начале лета, что мы возвратимся  в школу на  тех же условиях, что в прошлом году, я бы, конечно, не поверила. Но кажется, что "пока не готова идти до конца", как говорится ...

Любопытно отметить, что наша школа является одной из немногих школ, которые  официально открыты. И если бы не было никаких очевидных признаков депрессии на лицах, я могла поклясться - дело происходит в другой стране.

Бывший директор был переведен после дела о хищении. Он забрал  с собой свою команду преподавателей, работавших не на постоянной основе, секретарей и даже вахтера. Возможно совпадение: но все ушедшие с ним были его единоверцы. Новый  директор занял свое место. Он привёл  с собой свою команду. По стечению также собственных единоверцев.

- К чему весь этот возврат к общинности? - спросил один из учителей.

- Дело не в общинности. Мы всегда жили как братья! - парирует кто-то спрашивающему кто-то из  новых учителей.

- Это ложь. Там всегда процветала клановость.  Но теперь он может вести себя подобным образом прямо среди бела дня, - замечает  учитель математики.

Кстати, министерство Образования решило запретить все политические дискуссии в школах. Оно оставило за администрацией каждой школы право обращаться в "заинтересованных случаях" к службам безопасности,  т. е. к устройствам безопасности, если потребность в них ощущалась. На самом деле, все разговоры, даже те, которые касаются образования, переходят в конце концов на состояние страны... Не от желания вести политические дискуссии: мы говорим просто о нашей жизни. Но истории, предаваясь друг другу, превращаются в итоге в политику. Опыт последних месяцев заставляет многих людей менять свои взгляды, иногда резко.

Адель работает в нашей школе водителем. Ему было всего год, когда его семья переехала с Голанских высот. Он не знает, почему его отец в то время поселился в Малиха. Разговаривая с ним в конце прошлого учебного года, в начале лета, я замечала его  энтузиазм к революции,  его неприятие режима и  несправедливости.

Этого теперь нет. Его мнение резко поменялось, после того, как он лично столкнулся с действиями отрядов освободительной армии.

"Ты не знаешь, кто они,- говорит он теперь - Я хорошо знаю... они преступники, бомжи и никто больше... есть среди них и воры, и принимающие гашиш...!"

- Ты не говорил это раньше... Что изменилось ?

- Клянусь тебе: они почти выломали  дверь моего дома. Я был у меня. Я сказал им: "Куда вы идете ? Что вы хотите ?" Они ответили, что хотят провести обыск в доме.  Они вошли. Они стали на меня орать, спросили: откуда я пришел.  "Ты не из Малиха? Как ты сюда попал?" Я сказал им, что я был родом с Голанских высот. "И почему ты пришел жить здесь?" Я рассказал им, что это был выбор моего отца, который сделала вся семья,  что я люблю Малиха, что его жители были хорошими людьи. Это им не понравилось. Они стали обвинять меня в том, что я шпион. Они угрожали меня убить... Я сказал им, что у меня нет возможности наблюдать за ними, что у меня жена, дети, больная мать, и что я не вмешиваюсь ни во что..."

"И это люди,  которые будут вводить у нас свободу? Ты думаешь, что они что-то знают о  демократии? Если это так, я больше не хочу перемен ! Эти типы -  изгои Малиха. Теперь, когда  они вооружились - они делают все, что пожелают. Они охотятся за всем, что им по нраву.  Они угрожают и тем, чьи голову им н нравятся.  Этого достаточно, чтобы стать в их лазах  шпионом".

"Час спустя ко мне пришли из регулярной армии. Она также обыскивали дома.  Но солдаты вели себя совершенно  иначе.  Я тебя уверяю, эти люди  были чрезвычайно вежливы. Они беспрекословно подчинялись.  Я могу тебе признаться, я был так настроен  " против " освободительной Армии,  что даже благословил их приход: " Бог защитит вас - потому как вы защищаете нас!"

- Но, обычно регулярная армия ведет себя не так, как ты говоришь, это всем известно, - не удержалась я от комментария.

- Может быть, но , возможно, им кто-то рассказал как себя вели освободители.  После чего солдаты решили восстановить свою репутацию...- ответил он.

Таково видение  Адель. Это то, что он понял. Я тебе привел его рассказ "КАК ЕСТЬ".  Может быть, мне поможешь прояснить ситуацию, которая с каждым месяцем всё больше запутывается. ... Но это правда, последнее время я прихожу во всё большее замешательство....



=====

21 сентября 2012 г.

"Это не приемлемо"... "Это отвратительно"... "Засада"... "надоело, не могу больше"... "Это невыносимо"... Это разные формулы, но они повторяются практически каждым из нас из дня в день в течение длительного времени.

Сегодня утром в учительской состоялась дискуссия, которая, как представляется мне, весьма показательна. Учительница физкультуры рассказала, как провела сегодняшнюю ночь в доме в одном из городов, которые окружают Араста, недавно переименованный в Даят аль-Асада (Пригород аль-Асада)".

Она нам сообщила, что самолеты, которые шли очень низко, обстреляли  сады Qaboun. Мужа и детей не было. Поэтому она старалась с ними  связаться: предупредить.  Но все коммуникации были отключены. Отключили даже электроэнергию. Она так волновалась о семье, что чуть не умерла.  Наконец, родные вернулись домой. Им сказали, что центральная электростанция была повреждена ракетой.

- Один из самолетов попал... - комментирует кто-то из нас.

- Вооруженные группировки открыли огонь - потому, поэтому самолеты нанесли ответный удар... - реплика Маа.

- Но, как они могут открывать ответный огонь в жилых кварталах, где находятся  простые люди, пусть и вооруженные с применением авиации?

- Государство больше не может поступать иначе... мы же  не ливийцы, афганцы,  с которыми они могут поступать как  джихад!!! Так же поступала  Америка  в Афганистане. Так они убирали  " Талибан " и " Аль-Каиду " ... - настаивает Маа.

- Да, но это было в Афганистане, и самолеты были американские!!!

- И если пилот ничего не видит в темноте, как отличит противника режима от сторонника?

Всем смешно....

- Так есть же лазер, идиот! Но... может быть, пилоту дали не верные координаты? - настаивает Маа.

Вся учительская смеётся.  Однако Маа стоит на своём, что это вооруженные группы, так называемой, по её словам,  "Армии свободной от м...", нападают  на электростанции и другие объекты.

Айят, которая является уроженкой Дейр-аль-Зоре, начнет, раскачиваясь, жужжать: "Надоело. Они должны найти решение. Они должны решить этоу проблему раз и навсегда. И всё. ... устраивающее нас братья а-то: "  Вы уволены!" Убирайтесь!"

Мы веселимся и смеемся.

Семья Айят бежала из Дейр-аль-Зоре, и большинство родственников остались без дома. Они ютятся сегодня в её квартире, в ожидании "освобождения", как она говорит.

Maa бормочет что-то. Кто-то прекращает смех,  чтобы вникнуть в то, что она говорит, так как её голос стал более низким и напряженным, чем обычно.

- Я думаю, что если он уйдет в отставку, то это будет еще хуже ... Если он отказывается от власти и находит убежище на побережье, я думаю, что с ним не пойдут его люди ... Потому что многие из их детей умерли ... Многие. Очень много.  Более семи тысяч молодых алавитов погибло ... И для чего? Чтобы он ушёл  в отставку в конце? Нет, он не подаст в отставку!

Вдруг, она возвышает снова голос, как будто сообразив, что находится в комнате не одна.

- Нет, нет, он останется! Те, кому это не подходит - пусть бьются  головой о стену!

Она бросает нам эти слова в лицо, и она уходит, оставляя нас в недоумение с  тем, что она только что сказала. Это первый раз, когда она произнесла слово "отставка"!

Её отсутствие расслабляет атмосферу. Мы смеемся еще пуще. Продолжаем шутить. Один из нас даже восклицает:

- Меня радует даже эта стена...

Так закончилась наша дискуссия.


(иллюстрация: создание внутреннего климата)


© Copyright: Волна Поль Домби, 2014
Свидетельство о публикации №214080300776