Цирк, да и только!

 С той встречи минуло полвека

  28 января 1968 года, за день до своего пятнадцатилетия, на творческой встрече в детской библиотеке я познакомилась с московским поэтом Джеймсом Паттерсоном. В двухлетнем возрасте его сняли в фильме "Цирк" в роли сына героини Любови Орловой - Марион Диксон.

   Встреча Паттерсона с шахтинцами

     На встрече с читателями Джеймс интересно излагал факты своей биографии. Родился он в интернациональной семье. Союз родителей не был обычен. Отец, угандиец по национальности, высоченный красавец Ллойд Паттерсон в 1932 году с группой негретянских деятелей искусств приехал из США в Советский Союз. Встреча его в Москве с театральной художницей Верой Араловой определила дальнейшую судьбу. Оставшись в СССР, Паттерсон стал работать диктором радиовещания на Северную Америку. У пары родилось трое сыновей, старшим  был Джим, который, благодаря режиссеру Григорию Александрову, двухлетним малюткой стал кинозвездой. Джим рассказывал, что боялся актера Массальского и симпатизировал Володину. Необходимую эмоцию из малыша выжимали появлением того или другого актера. Джим читал нам свои строки:
"Я не помню себя,
Я не помню подробностей,
Я не помню избытка актерских способностей,
Но я помню, как что-то взволнованно пели
Мне Россия и Африка у колыбели".

  Дороги судьбы: от моряка до поэта

    Война разрушила мирный быт: мать эвакуировалась с детьми на Урал. Джим вспоминал, как удивлялись их попутчики - куда это  русская женщина везет темнокожих мальчишек. По дороге на ночное радиовещание Ллойд был ранен во время авианалёта. Видно было, как сын, спустя четверть века, скорбит о потери отца: внезапный удар болезни в 1942 году отнял жизнь еще очень молодого Ллойда. По возвращении в Москву, Джима определили в Рижское Нахимовское училище. Потом была учеба в Ленинградском Высшем военно-морском училище и короткая служба на флоте. Но поэтическая стихия вытеснила морскую. Офицер стал поэтом. Первый стих был написал еще в семь лет. Джеймс поступил в литературный институт и в 1962 году с отличием его окончил. О том, что рекомендацию на вступление в 1967 году в Союз писателей СССР ему дали Михаил Светлов и Ярослав Смеляков, поэт говорил с гордостью. Первые книги Паттерсона были посвящена обеим ветвям родословной и назывались: "Россия - Африка", "Хроника левой руки" (Джим - "наследственный" левша). «Хроника левой руки» - документальная повесть о жизни простой негритянской семьи в США. В основу ее положены воспоминания бабушки Джеймса - Маргариты Глэско, которые напечатаны у нас под названием «Двойное ярмо» еще в 1937 году. По стихам, которые поэт читал нам, было видно его отношение к расовой дискриминации: 
               
"Ранняя чахотка подточила
Балагура деда моего.
Родину покинувший, отмеченную
Горечью лишений и обид,
Мой левша-отец в войну Отечественную
За страну Советскую погиб.
Не рассказываю сказки я,
Только издавна, сдается мне,
Левая рука, как сталь дамасская,
У меня закалена в огне..."
 
Семья как вечный якорь

 Джеймс гордился своей матерью, чьи выдающиеся театральные костюмы, картины, модели женской одежды, созданные ею, как модельером Дома Мод на Кузнецком мосту, знали в СССР и Европе. Это Вера Ипполитовна, заслуженный художник РСФСР, придумала женские сапожки и меховую шапку, повзаимствованные из мужского гардероба. Любимой моделью у Араловой была Регина Збарская - знаменитая Красная королева. Младший брат Джима - Том - был видеооператором. В 60-е годы он снимал знаменитый  "Кабачок "13 стульев". Лицо красивого мулата-оператора изредка мелькало в конце передачи. Одной из самых трогательных картин Араловой стала "Сыновья", на которой изображены три спящих черноволосых подростка. Рассказывая о семье и читая стихи, Джим вызывал у публики огромную симпатию. Темы для стихов находил вот в таких встречах с читателями по всей стране.

 Переписка с поэтом

Я участвовала в городских конкурсах чтецов и в конце литературного вечера библиотекарь Лидия  Яковлевна Гребенникова попросила меня прочесть Джиму его стихотворение. Поэту это явно понравилось и он попросил дать адрес, чтобы выслать новый сборник стихов. Это предложение, написанное за отсутствием книги, на памятке для каталогов, послужило автографом. Так завязалась многолетняя переписка, и полетели авиапочтой в Шахты письма с Кутузовского проспекта Москвы. Джим писал о себе, новых поездках и стихах, текстах песен мюзиклов для детей, сценариях, предложении сыграть в кино роль африканского вождя. Много стихов посвящены Пушкину, с которым Паттерсона роднили поэзия и африканская кровь. Джеймс на фактическом материале писал прозу о войне между Севером и Югом Америки. Вызревали новые книги:«Рождение ливня», «Взаимодействие», "Зимние ласточки",«Красная лилия», "Залив Доброго начала», «Ночные стрекозы», «Дыхание лиственницы». Из намечающейся поездки в Африку поэт грозился привезти крокодила. Я с юмором описывала школьные будни, о том, как редактировала газету "Ровесник", управлялась с обязанностями диктора школьного радиоузла, занималась хореографией, как записалась в секцию легкой атлетики и успела потренироваться на стадионе, где разминался Василий Алексеев, 18 марта 1970 года ставший чемпионом мира по тяжёлой атлетике. Джим проводил аналогии со своей курсантской юностью. Через два года Паттерсон вновь побывал в Ростовской области. В постскриптуме одного из писем, Джим передал привет работникам библиотеки, в которой мы познакомились, обещал прислать новую книгу. Однажды, я решила выучить статью Белинского о театре, которую читала Доронина в фильме "Старшая сестра". Джим не поняв, что конкретно мне надо, законспектировал и выслал мне огромную статью о Мочалове. В письмах он умолял не получать плохих отметок по литературе, предлагал свою помощь, приобретение редких книг. Я успокаивала его, что учусь отлично, в особой помощи не нуждаюсь. Редактируя школьную газету, я начала писать стихи, прочитав записки Ильфа и Петрова, - стала вести дневник, в котором, как и в школьных сочинениях, оттачивала слог. Школу я окончила с золотой медалью и была по признанию моего учителя Николая Кузьмича Гартунга лучшей ученицей по литературе в своем выпуске. Развитый вкус к слову, пристрастие в большой литературе я переносила на творчество  Джемса Паттерсона - поэта советской эпохи, многие стихи которого рождались в Азове, Калуге, Томске, на комсомольских стройках.
  В общении Джим был всегда добр и внимателен. Он не посвящал мне стихи, и я ему тоже (слава Богу, было кому посвящать!), но наши письма стали поэмой о любви к поэзии и людям. Может, эти воспоминания вдохновят меня на написание стихотворения о встрече и переписке, которой исполнилось полвека.