Вновь тот же сон...

Вновь тот же привычный сон...
Он – такой величественный,
Старо-вековой замок фантом,
Он – такой вожделенный.

Будто для паломника Мекка.
Это замок сумеречных теней,
Который омывает бурная река,
Он узник призрачных ночей.

Попавшись в оковы суеверий,
Весь обвился ядовитым плющём,
Без гостиприимных дверей,
Манит к себе будто маяком.

Ждёшь чего-то неизведанного,
Он затягивает незримой пустотой,
Чувством чего-то древне-тайного,
И всё ещё своей живой душой.

Она поднималась, как завороженная,
По вытертым от времени ступеням.
Лестница – она, как будто бесконечная,
Позволила подъём чужим ступням.

Только ступени, и очертания замка,
Вокруг сплошной сизый туман,
И сгустки чарующего её мрака,
Вводили в заблуждение, обман...

Вот и дверь — дерево потемневшее,
Время вносит свои коррективы,
Оно – быстротечно, где-то истлевшее,
Пополняет свои раздутые архивы.

Массивная дверь легко отворилась,
Холодный полумрак представив взору,
Всё точно так, как раньше снилось,
Она оперлась о старую опору.

Бегло окинула взглядом помещение:
Каменные плиты, округлый потолок,
Зеркало – искажавшее отражения,
По её спине прошёлся холодок...

Камин со скрещёнными секирами,
Ни резьбы, ни лепки ненаблюдалось.
Украшенные стены старыми картинами,
Ничего не рассмотреть – какая жалость.

Весь первый этаж собой представлял,
Один сплошной, но огромный зал.
Грубая мебель, никто визиток не оставлял,
Явно, светские приёмы он не сзывал.

Картина мрачная, и очень грустно,
Что не оживится замок никогда,
Какое-то странное посетило чувство,
Кажется – здесь есть ещё хозяева.

В её голове пронеслись видения,
Гордых, и стойких духом людей,
Они, скорее всего – бессомнения,
Покоряли широты синих морей.

Интересно, кем они прежде были?
Может смелые викинги моряки?..
Которые набегами своими слыли,
Завоеватели новой часточки земли.

Болтались в яростном шторме,
Когда на корабле бороздили моря,
Ложились на дрейф при штиле,
И вот кто-то крикнет: "Земля!"

"Бухты не видно, вокруг одни скалы,
К подходу очень опасные рифы,
Здесь наверно не сыщем мы славы,
На камнях обитают лишь грифы."

И снова их долгий путь лежал,
В безмежно-огромное синее море,
Попутный ветер корабль гнал,
От заката, к рассветной заре.

И розыгралось же её воображение,
Надо подняться, посмотреть наверху.
Осторожно обойдя нагромождения,
Она ступила на витую лестницу.

Покосившиеся от старости перилла,
Замедляли и так опасный подъём,
Впереди мохнатая от пыли паутина,
Заплела широкий, и тёмный проём.

Длинный коридор – шахматный порядок,
Чёрных и таинственных углублений,
Сквозь них гулял ворвавшись ветерок,
Воем нарушая столетия забвений.

Чувство страха стало усиливаться,
Чей-то дух ощущался ещё больше,
Ей так захотелось раствориться,
В ужасающей каменной толще...

Спиной прислонившись к стене,
Она вдруг ощутила что-то странное,
Тепло, а не прохладу в камне,
Ошиблась? Ощущение многогранное,
Тем более в загадочном ночном сне.

Ладонью руки, проведя по кладке,
Вспыхнула, словно в жарком огне,
Чужого одеяния мягкие складки,
В её протянутой оказались руке.

Охвативший озноб, в тот же миг
Сковал, и параллизовал её тело,
С уст готов был сорваться крик,
Не смогла – она словно онемела.

Что ты? Кто ты? – мысленно спросила.
Неспокойна душа, тень столетий,
Или зловещая колдовская сила?
Глубокий, тихий голос ей ответил:

Я, тот, кто терпит множество мучений.
Я, тот, кто вынужден так жить.
Свой путь, весь высланый из терний,
На покой забвения хотел бы заменить.

Но, ты, не вовремя сюда явилась,
Ещё не пробил час освобождения,
Всё то, что во сне тебе приснилось,
Забудешь после ночного пробуждения.

Она медленно на голос повернулась,
И каково же было её удивление,
Когда на человека она натолкнулась,
От этого в душе прошло волнение...

Исчез куда-то подкативший страх,
Ей захотелось – без всякого сомнения,
Чтобы это явь была, а сон на крах.
И вновь понеслись размышления.

Выделялись резко очертанные скулы,
На худощавом, чуть удлинённом лице,
Его насмешливые и упрямые губы,
Сменяли выражение, как ПА в танце.

Вдруг, он, грубо её оттолкнул,
Приказал скорее прикрыть глаза,
И такой свирепый взгляд метнул,
Что как-будто разразилась гроза.

Но, она больше ничего не боялась,
Только голову выше свою подняла,
Прямо пред ним стоять осталась,
Ладонью нежно по щеке провела...

Он, как ужаленый отшатнулся,
Словно его полоснули ножом,
В необъятную темень метнулся,
И рассвет забризжал за окном.

Снова проснулась, та же растерянность,
Со смешанным чувством тревоги,
Вновь какая-то давит потеренность,
Будто в слепую бредёшь по дороге...