Сборник стихов - 33 трилистника, 2016

                Посвящается маме

В книгу вошли тридцать три  трилистника, составленные автором из стихотворений разных лет (1980 – 2015).
Михаил Евсеевич Окунь (род. 18.04.1951 в Ленинграде) – поэт и прозаик, автор книг стихов «Обращение к дереву» (Л., 1988), «Негромкое тепло» (М., 1990), «Интернат» (СПб., 1993), «Ночной ларек» (СПб., 1998), «Слова на ветер» (СПб., 2002), «Чужеродное тело» (Гельзенкирхен, 2007), «Средь химер» (Гельзенкирхен, 2011) и книг прозы «Татуировка. Ананас» (СПб., 1993) и «Ураган Фомич» (Гельзенкирхен, 2008).  Постоянный автор журналов «Звезда», «Волга», «Урал», «Крещатик». Стихи и рассказы публиковались в журналах и антологиях России, Германии, США, Финляндии. Шорт-листы литературных премий «Честь и свобода» Санкт-Петербургского русского Пен-клуба (1999) и Бунинской премии (2007).  Лауреат премий журнала «Урал» (2006) в номинации «Поэзия» и журнала «Зинзивер» (2014) в номинации «Проза». Дипломант 5-го Международного литературного Волошинского конкурса (2007) в номинации «Крымский мемуар». Золотая медаль 2-го Международного конкурса современной литературы «Лучшая книга – 2010» (Берлин, 2011) в номинации «Малая проза».

Mikhail Okun (geb. 18.04.1951 in St. Petersburg, damals Leningrad, UdSSR) – Dichter und Schriftsteller, Autor  einiger Buecher, veroeffentlicht in Russland und Deutschland. Preistraeger von einigen Literaturpreisen. Lebt seit 2002 in Deutschland.
Dieser Gedichtband besteht aus den Gedichten verschiedener Jahre (1980 – 2015).

Copyright © 2016 bei M.Okun
Alle Rechte in dieser Ausgabe vorbehalten
ISBN 978-3-945965-40-5
Gesamtherstellung Edita Gelsen e.V.
logobo@gmx.de
Printed in Germany




1. ТРИЛИСТНИК  ПРО  СССР

***

Скошенные подбородки,
Фамилии нечеловечьи.
Гаснущий день короткий
Ватником пал на плечи.

Трубчатые коммуналки,
Темное, темное жнивье голов.
Так, ни шатко, ни валко,
Проживается время без слов.

А над всем парит самолет «Максим Горький» –
Он в надежности нашего воздуха сомнений не заронит.
И жизнь налаживается,
И каждому гражданину –
По бутербродику с паюсной икоркой
Да брошюрке по гражданской обороне.

2010

ШЕСТИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ

Белизна двухэтажных сараев,
Воробьиных дворов желтизна.
Он выходит и видит: до края
Дымный воздух слоистый – весна!..

Он к своей равнодушной отчизне
Прикипел коммунальной душой.
И участвуя в маленькой жизни,
Твердо верит в причастность к большой.

2010

***

И было нам кино отличное,
И собирало полный зал.
И помнят все Бориса Сичкина
И как он лихо всех срезал.
И Крамаров свое загробное
Твердил, твердил, как на току.
И лопнула страна огромная,
Сказав последнее «ку-ку».

2011


2. ДАЧНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

***

Лето в разгаре. Летят волоконца.
В водочной склянке осталось на треть.
Не убоявшись полдневного солнца,
Выполз червяк на миру помереть.

Прет в огороде. Дурманят левкои.
Черная туча над лесом видна.
Даже в субботу не зная покоя,
По телевизору дышит страна.

Благостней этих картинок – едва ли...
Велосипеды. Купанье в прудах.
Что говорили мы, как танцевали...
(Как Ходасевич – «на дачных балах»).

2010

***

Скучны и проза, и стихи,
а жизнь – подавно.
В тени забора лопухи
балдеют славно.

Летят в речную глубь тела
легко и метко.
И в мусорном бачке пчела
сосет конфетку.

2011

***

Вечер на веранде. Над арбузом – осы.
Где-то за оградой – звонкий стук мячей.
Местная, Наташа?.. Тихие расспросы.
Озеро в тумане.
Мельничный Ручей...

Ничего не вспомню. К черту древоточцев! –
Ни интрижек дачных, ни футбола... Но –
Слева, под ключицей, заклеено листочком,
Спрятано от взглядов, – родимое пятно.

2013


3. КЛАДБИЩЕНСКИЙ  ТРИЛИСТНИК

НИЩИЙ

Здесь немало еще уголков,
Где бродил полоумный Поприщин...
В куче ржавых железных венков
Что ты ищешь, кладбищенский нищий?

Твой прообраз давно уже спит,
Упокоившись в вечной ночлежке.
Ты в «болонью» одет,  деловит,
У тебя под рукою тележка.

Жёсток взгляд на безбровом лице,
Cух румянец, в движениях мера –
То ль страдальца в терновом венце,
То ль подпольного миллионера...

1989

НА КЛАДБИЩЕ

Распускающихся почек запах клейкий,
Серафимовское кладбище, старушки...
Я раздумываю, сидя на скамейке:
Жизнь не стоит ни копейки, ни полушки.

Не помогут причитания и стоны,
Помирать – что в лоб, что по лбу –
Всё едино.
Здесь от церкви сбоку слева спит Филонов,
Ну а справа спит профессор медицины.

Здесь лежит так много всякого народу,
Что становится и зябко, и тоскливо.
Ржавый краник тонкой струйкой цедит воду,
Набираемую в банки для полива.

1990

***

У кладбища Жертв девятого января
Соорудили трассу для мотокроссов.
Кощунственно, скажете?.. Но, строго говоря,
У покойников не возникает вопросов.

Я сидел на могиле отца,
А невдалеке моторы дико рычали.
Чемпионату России не было конца,
Но это не умаляло моей печали.

А рядом готовились новые места,
Трое могильщиков разливали к обеду.
Голова была, как те норы, пуста...
На следующий год, даст Бог, снова приеду.

2011


4. ТРИЛИСТНИК  СЛАБОУМИЯ

СЛАБОУМНЫЙ

Листва желта, и через парк нешумный
Я, не замедлив шага, не пройду.
Здесь интернат, и парень слабоумный
Подкармливает уток на пруду.

О, как он рад их суете утиной!
Полуприсев, горбушку теребя,
То захлебнется резким смехом длинным,
То забормочет что-то про себя.

Так одинок! – но никого не надо:
На белом свете лучше одному...
Весь мир его – чугунная ограда,
А за оградой мир – что он ему?!

Вверху Господь, от скверны мир не спасший,
Внизу счастливец – двух не свяжет слов.
И может статься, ум его угасший
Превыше изощренных, злых умов.

1987

ИНТЕРНАТ

Привет псих
Шансов никаких
В автобус не сядешь
Не уедешь
На свой гоминдаун
Товарищ даун
Возле скамейки
Найдешь три копейки
Добавишь копейку
Купишь
Четвертинку хлеба
Далеко до неба
В небе птичка пролетала
Он ей кепкой помахал

1989

***

Никого в «скворечнике» не лечат –
Никому и ничего не надо...
Тихо облака летят на плечи,
Точит дождик оболочку сада.

Обозначено пространство четко –
Мерою всему проем оконный,
Схваченный ржавеющей решеткой;
Синий лес на заднике посконном.

Спи же в наблюдательной палате
На застиранной простынке серой –
Собственному миру адекватен
От укола до укола серой.

2013


5. ТРИЛИСТНИК  РИМСКОЙ  ИМПЕРИИ

***

«...Тыщу талантов пожертвовал на осушенье Помптинских болот,
И приказал отвести близлежащие реки...»
Что там, историк, за век до н.э., что за год?
Где эти в пыль обращенные римляне-греки?

Да и плевать на них! Сам-то в какой непосильной борьбе
Так изнемог?
                Где мой город и промельк тот летний?! –
Через Фонтанку, по Зодчего Росси, спешу я к тебе –
Юный, красивый, семнадцатилетний...

2008

***

Какие сны одолевают! –
Над явью заодно вольны...
Вот в лес вхожу – и попадаю
В разгар Пунической войны.

Там в шлемах, слизнями потертых,
Опята прут из-под корней,
Их желто-серые когорты
Штурмуют Карфагены пней.

Мертв Ганнибал. И ветер тронул
Вершины буковых завес.
И снится дряхлому Катону
Наш варварский осенний лес.

2009

LIMESMUSEUM*
 
Здесь веками длилась «Санта-Барбара»:
возникая из-за гор и дол,
малообразованные варвары
портили добротный частокол.
 
И, слегка германцами подрезанный,
появлялся, как из-за угла,
сам себя вообразивший Цезарем,
крепкий мужичок Каракалла.
 
Поглазеть на вражеские линии
лично залезал на каланчу.
Всё было всерьез – вестготы, римляне...
А теперь музей, где я торчу.

-------------------------------------
* Музей границы Римской империи в немецком г. Алене.

2013


6. ТРИЛИСТНИК  РОССИЙСКОЙ  ГЛУБИНКИ

***

Не был на Ильмене, на Чудском...
Всё откладывал – рядом, мол, рядом.
Вот и не получилось, чтобы «на потом».
И теперь лишь скользишь взглядом
По атласу: ах, какие места! –
Павы, Залучье, – вот где был бы в ударе.
Ночные купания, Шелонь, Мста.
На худой конец – поселок Пролетарий...

2003

***

Приснился какой-то поселок
Окраиною у леска.
Там осень не ждет новоселов,
И через канаву доска.

Фигуры грибов незнакомых
В древесной трухе у крыльца.
Покрашено синим полдома,
И сын не похож на отца...

2009

ПЕЧОРЫ, СЕЛЬМАГ, СЕМИДЕСЯТЫЕ...

Преодолевши боль в затылке,
Вхожу – не верится глазам:
Единственный товар – бутылки
С нелживой надписью «Бальзам».

Возьмешь и спустишься в лощину,
На берегу ручья присесть.
Как вдруг из-за кустов: «Мущина!
У вас, конечно, выпить есть?»

Всё есть. Кругом чабрец и кашка.
Скажи волшебное «Сезам!»
Я молод. Местная алкашка
Вкушает из горла  бальзам.

2013


7. ТРИЛИСТНИК  ГЕРМАНСКОЙ  ГЛУБИНКИ

HIRSCHBACHDORF**

Нечем мне клясться – да я и не буду...
Из-под земли просочившись, вода
Льет серебро в слюдяную посуду
И утекает опять в никуда.

Где-то в России не спит уголовник,
Маму-старушку припомнил, бедняк.
Здесь цветники, образцовый коровник,
Светит кристальной витриной сельмаг.

Вот она, родина, счастье простое! –
Чья-то и чье-то. Зачем же сюда
Лезешь с дежурной своею тоскою,
С вечным рефреном «откуда, куда»?

-----------------------------------------
** Деревня Оленьего ручья (нем.).

2004            

***

Ленивая луна над черепичной крышей,
Хронический уют немецких городков.
О Петербурге здесь едва ли кто-то слышал –
Оставь надежду всяк... Но там, средь облаков, –
Висит себе, висит, большая-пребольшая,
И светит в полный рост всем сбившимся с пути.
А ежели она маленько не такая –   
Так ведь и мы не те... Уж ты ее прости!

2004

***

Я с поезда сошел. Домишки – в ряд.
И «Доппелькорн»***  мне тяжелил карманы.
Европа спит. Не спят лишь оттоманы,
Огни их забегаловок горят.

Обретши новой бодрости заряд,
Под памятником принял два стакана.
И шевельнулась тень от истукана,
И стражи городской прошел отряд.

О, если б смог какой-нибудь снаряд
Сюда влететь!.. Осталось полстакана...
Бреду... Вступают трубы, барабаны,
И ангелы под кепочкой парят!

-----------------------------------------
*** Сорт немецкой водки.

2007


8. ТРИЛИСТНИК  АНГЕЛОВ

***

Мой ангел, жилец угловой,
Далекий от дел неумеха,
Размеренной жизни – помеха,
Меня раздражавший порой.

Мой ангел, наивный чудак,
Страдающий от аллергии,
Запрятавший крылья тугие
Под серый потертый пиджак.

Мой ангел, пропавший с полдня,
От нас навсегда улетевший,
Ничто изменить не сумевший,
И всё же – хранивший меня.

1986

***

Он берет календулу в аптеке
И в разливе – «стопийсят» вина.
Что мне в этом диком человеке,
Вынырнувшем с городского дна?

Он еще найдет себе лахудру,
Свистнет-гикнет, с ней бухнувши всласть.
Мне же в это тягостное утро
Духом невозможно не упасть.

И в кустах, по плечи влезших в воду,
И в старухе-нищей на углу
Не провижу тайную свободу –
Вижу только ту глухую мглу,

Что к последней приведет палате –
Глюки пересказывать врачу.
Если ангел на небо накатит,
Я и ангела не различу.

1993

***

С похмелья черного
Он страстно жаждет пива,
Но не получит больше ни шиша.
Дома сомкнулись, ползает лениво
Река, и зябко ежится душа.

И он плутает в городище мглистом,
В последний раз нащупав путь домой,
И Ангел Смерти с реактивным свистом
Пикирует из бездны мировой.

1994


9. ВОКЗАЛЬНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

ВОКЗАЛ

По вокзалу плутая с чемоданом в руке
И под мышкою – с хлебницей,
Купленной в универмаге,
Ощутишь себя вдруг в самой дикой тоске,
Будто обнаружив пропажу важной бумаги.

Так на русского странно влияет вокзал.
(Как, быть может, на немца, француза, швейцарца?)
...Что он любит тебя – он тебе не сказал,
Уезжая из Пензы, Блуа или Гарца.

Что он любит тебя... Только путь так далек...
(Тут уже не Европа,
А отечественные пространства.)
Развернет он в плацкартном со снедью кулек
И, уставясь в окно, всё твердит пару строк
Из российского декаданса.

1988

***

...И торопливое прощание,
И в сумеречной дымке тонкой –
Дома на грани исчезания
Под небом, втянутым воронкой.

Исчезнут лужи, куст сиреневый,
И темнота беззвучно слижет
Ту часть двора, где за поленьями
Щенок поскуливает рыжий.

Вокзалец – маленькое чудище
Под чешуею в лунном глянце.
...Всё это я припомню в будущем,
Забыв меж двух соседних станций.

2001

НА ВОКЗАЛЕ

Бежала красная строка,
Чужая речь мне слух терзала.
Я всё терпел...  Не для вокзала
Предощущенье тупика.

Их тьмы и тьмы, за рядом ряд...
А выходя, у турникета
Вдруг ловишь напряженный взгляд
То ли бомжа, то ли аскета.

2010


10. ТРИЛИСТНИК  СНЕГА

***

Снег  в день отъезда падал, падал, –
Слепой, глухой и беспробудный.
И я почувствовал подспудно,
Что покидать ее не надо.

Довольно было получаса –
Земля из черной стала белой.
Лишь птички крохотное тело
Торчало из ее каркаса.

1988

***

Снег налип на белый свет,
Город занесен до шпилей.
Мы за что под утро пили? –
Жаль, что водки больше нет.
Мы бы выпили за этот
Белый свет, а не за тот...
Белый-белый, ошизелый,
Где до слез, до беспредела
Мы торчим который год.
Вот оно, родное тело:
На худых окорочках,
В синих блюдечках-очках.

2005

***

Ничего не сделал снег,
Белое осталось белым.
Открывает местный грек
Свой шалман заиндевелый.
 
Пригляделся: вот беда! –
Это я ль в витрине грека?
Как же занесло сюда
Пожилого человека?
 
Принимай скорей, нора,
Свежий снег скрипуч не в меру.
Больше живости с утра!
Гутен морген! Калимера!

2013


11. ТРИЛИСТНИК  ДЕТСТВА

В ДЕТСТВЕ. НАЧАЛО ЗИМЫ

Откроешь двери – за порогом
Весь мир как будто из стекла:
Поселок, сосны и дорога,
Что среди сосен пролегла.

А там, у берега залива,
Припай белеет ледяной.
В него залив стучит лениво
Едва заметною волной.

Бежишь на берег. Здесь – как дома,
И не торопишься назад.
И вдруг по контурам знакомым
Сквозь дымку узнаёшь Кронштадт...

1982

ИЗ ПЯТИДЕСЯТЫХ

Во дворе, за сырыми досками,
Есть надежный вход в никуда.
Там у граждан лица неброские,
И сочится из стен вода.

В темной кухоньке – медные краники,
Краски масляной кожура.
И болезненный мальчик маленький
Пьет цикорный кофе с утра...

2007

***

Какой закат висит над Ленинградом!..
На кухне мальчик, замерев без слов,
Стоит и смотрит восхищенным взглядом
На абрис башни у Пяти углов.

Пусть жизнь короткая – но ведь умрем не сразу!
Еще отец уходит «по делам»,
Еще Разъезжая укрыта диабазом,
Еще не выслан инвалид на Валаам...

2014


12. ТРИЛИСТНИК  ДЛЯ  БАБУШКИ

ПОРТРЕТ

То ль наказаньем, то ль подарком
Приснятся оные года
И госпиталь, где санитаркой
Трудилась бабушка тогда.

Случалось, что вела к обеду:
Супец, перловка, хлеб, кисель...
Я объедал больных, и беды
Могли проистекать отсель.

И раз со стенки кабинета,
Где оказался я один,
Мне погрозил во френч одетый
Усатый грозный господин.

Но не успел призвать к ответу.
Больницы нет, бабули нету...
Под Кремль зарылся берендей.
А новые фотопортреты
Уже для нонешних людей.

2010

СОН ПРО БАБУШКУ

Наяву, заледенелой улицей,
Бабушка в детсад меня ведет!
А дома на Лиговке сутулятся,
И туда-сюда снует народ.

Утираю варежкою сопельки.
Чей-то песик тумбу обоссал.
...Что за чудодейственные капельки
Мне германский доктор прописал?

Что за вещество стоит под радужкой? –
По всему, не пошлый кодеин...
Это мы идем-смеёмся с бабушкой,
Не бывает скучно нам двоим!

2011

***

Плачет, комкает платочек,
убивается зазря,
всматривается в листочек
старого календаря.
 
Приголубишь мимоходом:
«Что, бабуленька, хандришь?» –
Порасскажет, год за годом...
А теперь мне – тишь.

2013


13. БОЛЬНИЧНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

***

Холодная весна... Хотя бы и такая –
Ни почки, ни ростка, – и нечего тужить!
Больной глядит в окно, едва осознавая,
Что помогло ему ту зиму пережить.

И это – чахлый сквер, где тополя корявы,
Задумчивы, черны, –  изгои-тополя.
Налево – корпуса больницы, а направо –
Забор, трубопровод и ржавая земля.

И что ему теперь соседи по палате,
Зачитанный журнал на тумбочке и снедь?
Больной глядит в окно и ежится в халате, –
Он молит голый сквер скорей зазеленеть.

1986

***
 
Запой тянулся понемногу,
Но чтоб ему не вечно длиться
Сломаем руку или ногу
И ляжем в желтую больницу,
Где дни не протекают всуе,
Где жизнелюбы все подряд,
Где нас бесплатно загипсуют
И платно духом укрепят.

1997

БОЛЬНИЦА

Осознав наконец, что Он создал
Столь короткой дистанцию «жить»,
Истощенный болезненный воздух
По утрам напряженно ловить.

Прозревать: нам всучили не нашу
Жизнь... А что от чужой ожидать?
И больничную пресную кашу,
Не размазывая,  доедать.

2009


14. КРИМИНАЛЬНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

У ВОКЗАЛА

Ночь громыхает, как телега.
Я знаю, что стрясется тут:
Под сень коварного ночлега
Меня заманят и убьют.

Они сработают что надо:
Сначала зазовут к столу,
А после водки-лимонада
Холодным телом ткнусь в углу.

Гуд бай, последняя холява,
От коей надорвался пуп!..
И малолетняя шалава
Бестрепетно и величаво
Рогожкой принакроет труп.

1994

***

С усмешкой или с жалостью, о Боже,
Но со своей слепящей высоты
Взгляни: я постоянно насторожен –
Ведь здесь Россия, и кругом менты.

И день придет, когда передо мною
Твой падший ангел сузит злой зрачок –
И захлебнусь соленою слюною,
И сердце завершит дурной скачок.

1999

***

Сунешь нос в свой город,
и последней точкой –
сунет он под ребра
лиговской заточкой
из пятидесятых...
И уйдешь едва ли
от ночей лохматых
через сад Сан-Галли.

2009


15. ТРИЛИСТНИК  С  РЫБАКАМИ

***

Рыбак подледный, как помешанный,
Сверлит коловоротом пруд,
И через голый парк заснеженный
Собаки радостно бегут.

И посреди безмолвья белого
Функционирует ларек,
И парень вида обнаглелого
В нем восседает, как царек.

И хоть скукожен я от холода,
Но день хорош – ни дать, ни взять!
И всё вокруг светло и молодо,
И слова некому сказать...

1994

***

У набережной, где счастливыми
Казались сотни мелочей –
Порвавшийся кулек со сливами,
Щербатый абрис кирпичей,
Где рыбачок уткнулся в бороду,
Тянул буксирчик светлый дым,
Где птичий клин висел над городом –
Прекрасным, но глухонемым.

2005

НЕМЕЦКАЯ РЫБАЛКА

                М. Дрибинскому

Серая река лежит пластом,
Птичка попискивает жалобно и тонко.
Стоим под железнодорожным мостом,
Ловим на донку.

Правильный речник ведет баржу,
Туман разгоняет снопами света.
Мрачное утро, но я не тужу,
Радуюсь, что еще не Лета,

А дальнее озеро – еще не Коцит,
Не ледяной холод в берегах огненных...
Вот и нырок, – шустрый, как лейкоцит,
Перышко к перышку, всё подогнано.

Так и стоим – те, да не те,
Громкой державе уже не в обузу.
Свистит поезд  в утренней пустоте,
Клюет плотва на консервированную кукурузу.

2012


16. ЛАРЕЧНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

НОЧНОЙ ЛАРЕК

1

Поздно – телевизор словечка не прохрипит.
Последняя стопка полынно-горька.
...В ночь, в январский дождь, в Аид, –
До круглосуточного ларька.

Влачи свой крест, упорствуй, не трусь.
Когда закончится путь? – Никогда.
...Но прежде, чем снова в нору, удивлюсь:
Прощающим светом горит звезда.

2

Пять тридцать. Бояться не надо:
На десять процентов – не звери.
И скоро захлопают двери
Девятиэтажного ада.

И выйдут зимою и летом
Дозорные –
Люди-хорьки,
И встретят их родственным светом
Похмельным
Ночные ларьки.

1996

ПИВНОЙ ЛАРЕК

В кармане перемолотые чипсы,
А в голове похмельные мечты.
И очередь, и блеск железной фиксы,
И с легким матерком: «Последний – ты?»

Тот мир, тяжеловесный, словно глыба,
Но, как ларек, пошедший на дрова...
Не виноват никто. И всем спасибо
За «жигули», за теплые слова.

2009


17. ТРИЛИСТНИК  ОБЩЕСТВЕННОГО  ТРАНСПОРТА

В МЕТРО

Они входили, выходили,
И поезд трогался опять.
На эскалатор их просили,
Не медля, по двое вставать.

Они текли людским потоком,
Качались лица на весу.
...Так безнадежно одиноко
Мне не бывало и в лесу.

1981, 1988

МЕТРО

Немного притушив угар свой,
Не разделяемый страной,
В подземное проникни царство
Не за обол – за четвертной.

Здесь тени поспешают бодро
И обстают со всех сторон.
Неузнан – пьяненький и добрый –
Средь них тусуется Харон.

Он любит всех
И всем прощает,
Он не возьмется вновь за гуж...
И эскалатор возвращает
Обратно к небу сотни душ.

1993

***

Стою, молчу, вперед не лезу,
На следующей не выхожу.
В окно троллейбуса, как в бездну,
Где город лег на дно, гляжу.
Где, как ни бейся, бесполезно
Карабкаться,
Где не связать
Двух слов...
Молчу, вперед не лезу –
Мне вправду нечего сказать.

1995


18. ТРИЛИСТНИК  СО  СТАРИКАМИ

***

Старик, стоящий на мосту, –
Не я ли это?
Чугунный завиток перил,
Рукой согретый...
То не моя ль рука?

И мой недолгий век пройдет,
Но прежде, чем он канет,
Какая жизнь из темных вод
В глаза мне глянет?

А фонари слились в черту
Мерцаньем света...
Старик, стоящий на мосту, –
Не я ли это?..

1982

СТАРИК

Заглядывают сумерки в квартал
Окраинный... Как беглые наброски –
Прямоугольники домов, пруда овал
И бережок, заплёванный и плоский.

Торчит, как нарисованный, в окне
Старик, и занавески вяло виснут.
Обычный нищий в собственной стране,
Но не бездомен – в личный ящик втиснут.

Полвека на заводе протрубил.
Помрет... Уйдет вселенная? – куда там!
Единственную жизнь свою стравил
Компрессорным каким-то агрегатам.

1989

***
 
В июне старики сидят у окон,
Желая с кем-нибудь заговорить.
Июль, как бабочка, пропарывает кокон
И начинает в городе чудить.
И в августе так мало было света,
И дни тянулись наперекосяк.
А в сентябре менты закрыли лето,
Как плохо отработанный «висяк».

 2014


19. ТРИЛИСТНИК  С  ПРОСТИТУТКАМИ

***

Есть одно из мест шальных,
Где в любое время суток
Встретишь сотню озорных
Малолетних проституток.

Проплывают облака
По-над бывшим Ленинградом.
Ласка Божия легка,
А иного нам не надо.

Поцелуй меня, «кармен»,
Повиляй упругой попкой.
Для тебя я – только «мэн»,
Пробавляющийся стопкой.

Хлынет дождик, жизнь пройдет,
По затылку хлопнув метко.
А от триппера спасет
Заграничная таблетка.

1994

ИЗ ОКНА

К полудню снег засыпал всё, что мог,
И начал вяло превращаться в кашу.
И вечер подкатился, как пролог
Того, что будет ночь моя – не ваша.

Ее провижу поминутно, наперед.
Течет проспект томительно и жутко,
Да от ментов с бульвара когти рвет
Ленок – минетчица и проститутка.

Давай, на все педали жми, сестра!
И глядя на нее, мне так отрадно,
Что быстронога, на язык остра,
Что знает код замка моей парадной...

2000

***

По криво-косо забулыженной
Горбатой «плешке» городской
Ты шла под взглядами бесстыжими
С неимоверною тоской, –

Но бойкой с виду и раскованной –
Среди бурлящих пьяных сил.
И в той Гоморре оцинкованной
Один лишь я тебя любил.
         
Мне – пятьдесят. Умом расколотым
Я знаю: поздно умирать.
И ночника фальшивым золотом
Всю ночь припудрена кровать.

2002


20. ТРИЛИСТНИК  ЕДЫ

СОЛЯНКА

У станции Обухово
В забегаловке под вывеской
«ЧП Холодца М.П.»
Рыжий парнюга спросил:
«Сегодня понедельник или суббота?»
И, убедившись, что суббота, сказал:
«Я в восторге от местной солянки!»

Друг дорогой!
Я другой такой страны не знаю,
Где такие вопросы
И такие солянки.

2007

ОБЩЕПИТ

Раздатчицу с именем Ира
забуду ли я, черт возьми?!
Хрущёвским бесплатным гарниром,
как в детстве, меня накорми!

А Марьи Ивановны зразы? –
их ели б и наши вожди!
(Читатель, ждешь рифму «заразы»? –
так нет же, любезный, не жди!)

А «недовложения», сумки
с продуктами, правила СЭС?..
Да где ж теперь те недоумки
из – как там? – обэхээсэс...

Пусть временем тема закрыта
и в бозе почил общепит, –
погасшей звезды общепита
в ночи моей лучик горит!

2012

ЕДА

Что сегодня будешь хряпать,
Гришка-старичок?
Ковшик щец пустых из хряпы,
на окне – лучок.

Пробавлялся не краюхой! –
всё позавчера...
Жаль, не помнит злое брюхо
старого добра.

Ливерною колбасою
поделись с котом.
Наша жизнь – крахмал да соя,
не жалей о том.
               
2013


21. ТРИЛИСТНИК  С  АЛКАШАМИ

ПАМЯТИ МОЕГО СОСЕДА МИХАИЛА

Как сидел у подъезда Михаил? –
Днями сидел, никуда не уходил.

Похмельный сын страны огромной –
Иногда скромно просил на пиво, иногда нескромно.

Водку закусывал крупной солью –
Иногда с любовью, чаще с болью.

Вид имел ледащий, малокровный.
Иногда ровно сидел, иногда неровно.

Супругу величал «моя пантера».
Утверждал, что свою знает меру.

Вот, бают, помер Михаил.
А еще один хмырь по ящику говорил,

Что быть алкашом нынче не модно.
Прощевай, тезка! Место твое свободно.

2009

***

Мягкотелый алкаш свиноокий,
Ну зачем тебе эта квартира?
Что ты замысел портишь глубокий? –
Без тебя обойдется Пальмира.
 
Что цепляться за утварь и стены? –
За окном предпоследнее лето,
Где найдет тебя всенепременно
Обходительный черный риэлтор.
 
Он войдет с утешительным словом,
В ослепительных белых одеждах.
Что нам нужно, когда нам хреново? –
Ничего, кроме слова надежды.
 
Ну а дальше – барак на сто первом,
Зимний холод, цирроза приметы,
Этанол, собутыльники, стервы,
И наступит последнее лето...

2013
 
***

У сидящих на скамеечке
Сигаретку не проси...
Как советские копеечки
В цепком счетчике такси,

Годы щелкают и щелкают,
И на них управы нет.
Глаз прищуришь – а за щелкою
Тьма заглатывает свет...

2014


22. ТРИЛИСТНИК  С  МАРГИНАЛАМИ

ГРАФОМАН

(Из цикла «Записки литконсультанта»)

Он вежлив был и тих, застенчив, даже кроток,
Всем видом говоря: «Авторитеты чту».
Он искоса взглянул, добавил теплых ноток,
Вздохнул и попросил: «Позвольте, я прочту...»

Прочел... Я – то да сё, в каком лито учился,
Побольше бы читать, Есенин, Пастернак...
Но задохнулся он и враз переменился –
Лег на его чело какой-то жуткий знак.

И – с пеню у рта, а фразы всё короче,
И на себе ловлю безумный взгляд его:
«Что мне до этих книг, что мне до этих строчек?!» –
И серое в мозгу клокочет вещество...

1991

ОТСТАВНИК

Он был полковником, начфином, но – приматом.
Слуга – вождю, «мудак» – солдатам.

«Другой такой страны» не знал он ни хрена.
Но вот – в отставке, умерла жена.

Общенья нынче не хватает старику,
И по утрам выходит он к ларьку.

И с бедолагами, глядящими в упор,
Он о политике заводит разговор.

И женщин спившихся, ползущих из щелей,
Опохмеляет старый дуралей.

И вот уж близок он к мыслишке гулевой,
Чтоб всю компанию зазвать к себе домой.

Но, спохватившись, прочь спешит не без труда,
Чтобы назавтра вновь прийти сюда.

1993

ЭПИЛЕПТИК

Лезет в голову всякий «сурьёз» – о невнесенной лепте,
О бытии без цели и упорства.
А вспомнилось вдруг, как бился эпилептик
На привокзальной площади Зеленогорска.

Как его выгибало, дрючило, колотило!
Пузыри, пена, об асфальт куда как крепко.
А потом, глядь, отпустило, –
Сел на лавочку, утерся засаленной кепкой.

И банальное приходит: не так ли и ты? –
Душит, душит, кровь стучит, вибрируют перепонки,
Еще малость – и кайки, кранты!
А глянешь на небо, сядешь в сторонке...

2009


23. ТРИЛИСТНИК  СО  СТИХОТВОРЦАМИ

В КАБИНЕТЕ СТИХОТВОРЦА

Собрал все премии, какие только мог.
(Жаль, нету сталинской, а то бы «присудили».)
Орденоносец Брюсов смотрит в потолок,
И воздух в позолоте книжной пыли.

Вот так, без выходных, за годом год,
Наморщив лоб в усилиях поденных.
И все хлопочет, расчисляет наперед,
Любовно пестуя детей мертворожденных.

И все-таки сомнение грызет:
Пусть ангел спит, но все ж завидна участь.
И ночь его бессонная пройдет
С поэтом в спорах: «Можно петь, не мучась!»

2006

***

Безголосые поэты
Изъясняются фальцетом,
И проходят «на ура»
Их поэзо-вечера.

Сколько их! куда их гонят?
Что так выспренне долдонят?
Всуе дергают Творца,
Ламца-дрица-ица-ца!

Он – на донышке Вселенной,
Старичок обыкновенный, –
Редьку с маслом кушает,
Никого не слушает.

2007

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ВЕЧЕР В БЕРЛИНЕ

Читал стихи один пиит.
Его полубиблейский вид
Был смешноват случайной гостье.

Эх, пожилые соловьи!..
(Мы с ней сидели визави,
Потупившись, как на погосте.)

Не убоявшись аонид,
Признаюсь, что меня тошнит
От пиитического слова.

Ну что за блажь на склоне лет?! –
Тому Орфей, сему Гамлет,
Там Дон Гуан, сям Казанова...

Искусник, наконец, умолк.
От встречи с гостьей был бы толк
Для кавалера де Сенгальта.

А мне пора, ауф-видерзейн!
...Подался б лучше я в музей,
Где тонны вавилонской смальты.

2011


24. КНИЖНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

СБОРНИК 70-Х ГОДОВ

В вокзальном киоске за тридцать
копеек... В вагоне раскрыл.
А дома на полке пылиться
оставил. И думать забыл.

И сборник – с Луи Буссенаром
и томом, где видный марксист
оправдывал ссылки и нары, –
довеском ушел в «Букинист».

И нынешний вьюнош безусый –
не без графоманских грехов –
глядишь, да оттяпнет со вкусом
от нищенских этих стихов.

2009

СЫНУ

В бассейне местном, в вестибюле,
организованный в июле,
для чтенья милый уголок.

Диванчик мягонький и столик,
и я, как честный алкоголик,
сюда две книжки приволок

на русском. Для кого – неясно.
А взял для чтения напрасно –
осилить ни шиша не смог.

О, сколь писателей немецких! –
как некогда в стране советской,
а то и более, дружок.

Романы, Dichtung  и нон-фикшн,
и нечто вроде рыбы пикши,
и без начинки пирожок.

А мне, сынок, то время снится,
когда придется потесниться,
попав уж точно в «свой кружок».

Но ты наплюй! – иди и плавай.
Спит Гений, утомленный славой,
и тоненько нудит  рожок...

2012, 2013

***
 
С десяток книжечек за три-четыре года!
Пиит напорист – вровень со страной.
И сублимированная его природа
Признанья требует – и чтоб любой ценой.

Чем больше издано, тем лучше! – по-таковски
Он рассуждает, говоря со мной.
Хотя Эредиа и Комаровский
Вам подтвердят: достаточно одной...

2015


25. ТРИЛИСТНИК  КЛАССИКОВ

«ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ»

Только сетка ограды, да голые крыши,
Да железный кустарник в начале зимы –
Вот пейзаж для того, кто любви не услышал,
И сидит, заслонясь от тюрьмы и сумы.

Поддаваясь простительной слабости мигу,
Сизой водки «Рахманинофф» стопку налей.
Ты уже в сотый раз дочитал эту книгу,
Ничего не осталось от темных аллей.

2002

ВЛАДИМИРСКАЯ ПЛОЩАДЬ

Там колокола звонят к заутрене,
В рыбной лавке плавают лещи.
Не ищи сокрытой связи внутренней,
Да и внешней, впрочем, не ищи.

Зримое рядится в настоящее,
Только было всё наоборот.
И Куприн, в запое находящийся,
Тяжело к Пяти углам бредет.

2004

ДВА КЛАССИКА

Иван Сергеевич Тургенев
Принимается за описание природы.
Иван Сергеевич – гений,
Его романы нужны народу.

Федор Михайлович Достоевский
Садится за «Бедных людей».
Слог его прямой и резкий,
Он не любит сиропных затей.

А мы их обоих любим
И на споры не тратим нервов.
Лишь сожалеем, что, будь он неладен,
Помешал им в создании новых шедевров
Игорный дом в городе Баден-Баден.

2014


26. ТРИЛИСТНИК  НЕМЕЦКИХ  ГОРОДОВ

ШТУТГАРТ

На город небо всею тушею
Легло, и солнце спит в загоне.
Бесплатный харч у кирхи кушают
Немецкие бомжи в законе.

Течет толпа огнеупорная,
Простые чувства, любо-мило!
И бабонька иссиня-черная
Свои услуги предложила.

Но я отшил ее, печальную,
Я шел и шел сквозь этот город,
Держа на каланчу вокзальную,
И холодок бежал за ворот...

2004

БАДЕН-БАДЕН

Лестничкой полузаброшенной
Выше, выше повело...
Всё я ждал чего-то большего,
Но оно и не пришло.

Чинно бродим по аллеечкам,      
Розочки кругом цветут.
Ну и как, Иван Сергеевич,
В бронзе быть отлитым – тут?

Надо бы, хотя б для галочки,
Белое попить вино,
Или с Федором Михалычем
Фишки бросить на сукно.

Но, ломая  всю идиллию,
Напряженный взгляд – в упор.
Вам-то, Николай Васильевич,
Вам-то здесь какой задор?

Вот какой! – и не мерещится:
Медных геликонов рев,
Воды кушает помещица,
В баре что-то врет Ноздрев.

2004

***

В  Потсдаме облака, что пакля.
Деревья тянутся во фрунт.
И, словно камикадзе, капля
Врезается в дородный грунт.

Кругом покой. Лишь прет из рамок
Галдеж каких-то русских шмар.
Завис туман, и Новый замок
Причудлив, как ночной кошмар.

2013


27. ТРИЛИСТНИК  ЕВРОПЕЙСКИХ  ГОРОДОВ

***
 
Веселый Страсбург, гам, столпотворенье...
Но одиночество в толпе жестоко.
Весь день таскал в себе стихотворенье,
А позже плюнул: вечная морока!

Хотя и ты свою имеешь цель –
Как истый сын почившего Союза,
Сосешь из фляжки коньячок «Курсель»
В укромном закутке у шлюза.

2002

***
                В.Шубину

Вот Зальцбурга ландшафт экранный,
Но с кем пуд соли местной съесть?
Копытом бьет Пегас фонтанный
(Увы, Фонтанный дом – не здесь).

Осувениренного рая
Музейный житель восковой
Сидит, склонившись головой,
Мотивчик пальцем подбирая...

2007

СТРАСБУРГ. АУСТЕРЛИЦКАЯ ПЛОЩАДЬ

Нет, меня не душит жаба,
Не жалею ни о ком.
Привязались два араба
Цвета кофе с молоком.

Не нужны мне ваши джинсы,
Ваши шапки со звездой.
Я хочу, чтоб вы накрылись
Тою самою звездой.

И арабы отвечали,
Изменивши враз лицо:
«Не серчай, большой начальник!
Мы китайцы! Холосо!»

2009


28. АЛЬПИЙСКИЙ  ТРИЛИСТНИК

***

В пиццерии  полутемно.
Вот немцы, радуясь, как дети,
Уписывают заодно
Салаты, пиццу и спагетти.

А я меж тем смотрю в окно
На склоны Альп...
                Красавчик Джино!
Мне приторно твое вино
И солоны твои сардины.
         
2002

АЛЬПИЙСКАЯ ОСЕНЬ

В долину, где домишки скучены,
А звон однообразно чист,
Сгоняет ветер перекрученный
С холмов окрестных поздний лист.

Летят – овальные и острые,
Поодиночке или стаей.
Всё так: узорная и пестрая,
Да только – нет, не золотая...

2003

***

                Мне весна ничего не сказала...
                Георгий Иванов 

Скатился дождь с пологих склонов,
Поднялся паром от земли.
И в палисадниках зеленых
Кусты лиловым зацвели.

Их лепестки летят на плечи,
Но и весна не бросит в дрожь,
Не исцелит, не искалечит, –
На той же ноте и поёшь.

2003


29. ТРИЛИСТНИК  ОЗЕРА  И  ЛЕСА

***

Я видел озеро во сне.
Оно поблескивало мглисто
И тайно угрожало мне
Стрелой коварной стрелолиста.

И в ожидании беды
Я вдруг почуял отчего-то
И взгляды рыб из-под воды,
И взгляды птиц с высот полета...

1985

***

Тихо скользит по стеклу водомерка,
Гаснут под ней облака.
Что различу я в воде этой мелкой? –
Лишь зазнобило слегка.

Полузабыты места дорогие,
Рябь на воде – словно дрожь.
Если увел Ты в пространства другие,
Что же обратно зовешь?

2008


В ЛЕСУ
                Сыну

Глядит, ощерясь, тьма тугая,
А по верхам гуляет шквал.
Но Царь Лесной зазря пугает –
Я в жизни не таких видал –
В той жизни, встречно-поперечной,
Убогой, бывшей не по мне...
А два еловых человечка,
Сынок, – на нашей стороне!

2010


30. ТРИЛИСТНИК  УХОДА

***

Холод  осени с утра...
Ты уйдешь пустой аллеей,
Ни о чем не сожалея, –
Это вечная игра...

Это вечная игра –
Ни начала, ни исхода.
Облака под небосводом
Легче птичьего пера.

Это день такой с утра:
То прозрачен он, то дымчат,
Будто тень мелькнула нынче
Жизни, прожитой вчера.

1980

***

Ушедшие от нас по снеговой равнине,
По берегу реки, где истончен припай, –
В каких иных краях мы свидимся отныне,
На площадях каких столкнемся невзначай?

Все безнадежней путь.
                Пустынным коридором
Идущие – куда? в провал? в мешок пустой?..
И кто стоит в слезах и провожает взором,
Не смея окликать, объятый немотой?

Их мало... Но хотя и прочим не до смеха,
Они – во все глаза – поверх ребристых вод,
И, напрягая слух, – шагов последних эхо...
Но даже и они ваш проглядят уход.

1992

***

Помотался – и в ящик,
Ни судьбы, ни молвы.
Всё в тени уходящей –
Уходящей, увы.

Были ахи и охи
Там, где Спас-на-Крови,
Да стихи вышли плохи...
Вот те Лета – плыви.

«Хоть последний стаканчик,
Хоть один поцелуй!»
Опоздал, старый мальчик!
Дуй, Харонушка, дуй.

2000


31. ТРИЛИСТНИК  ПАРКА

ПАРК ИМ. 50-ЛЕТИЯ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ
 
Там, где в пруду карась дебильный
имеет обреченный вид,
на всхолмии, вполне могильном,
бетонный серый столп стоит.
 
На нем укреплена табличка,
где ложь и молодости мёд...
Но тот, кто нынче «пишет в личку»,
едва ли что-нибудь поймет.
 
А мне – не горько и не сладко...
Где столп стоит, суров и гол,
теперь устроена площадка,
таджик играет в волейбол.

2013

***

Выйти в утро, где дождик – что терка.
Понаслушаться треп рыбачков,
Чей улов в самодельных ведерках
Ты едва ль различишь без очков.

В ночь кого-то раздели у парка –
К нашей жизни он не был готов.
И сестер пережившая парка
Поит-кормит бездомных котов.

2014

***

Вся окрестность – точками и пятнами,
Будто постарался Поль Синьяк.
На скамейке с местными ребятами
Пьем паленый краденый коньяк.

В этом нету ничего хорошего,
Но народу скоро стану люб:
В темном парке, со шпаной подросшею,
Я стихи читаю для ютьюб.

2014


32. АЛКОГОЛЬНЫЙ  ТРИЛИСТНИК

***

Я помню эту мутотень! –
Я так тебя любил,
Что в дупель пьяным каждый день
Из парка приходил.

Прошло сто лет. Загажен пляж.
И горячит меня
Злой винно-водочный купаж
Без прежнего огня.

2006

***

Злачных мест объехавши немало,
Постигаешь алкогольный стих
Пиренейских золотых подвалов,
Мюнхенских готических пивных.

Но душа по-прежнему блуждает
В городе единственном-одном
И себя портвейном услаждает
Во дворе четвертом проходном.

2008

РЮМОЧНАЯ

Как бы ни был день твой безобразен,
Загляни!.. Сто грамм, потом еще...
А потом, допустим, «Стенька Разин»
С золоченым икряным лещом.

И дневная отойдет запарка.
Лучше ничего не будет, нет,
Чем, откинувшись на лавке парка,
Замедлять движение планет.

2009


33. ТРИЛИСТНИК  ЛЕНИНГРАДА

НЕБО

Над Охтинским химкомбинатом,
Над хлябью фабричных огней,
Над бытом, кривым и горбатым,
Над сумраком пропитых дней,
Над смрадно чадящей трубою,
Над горстью сиротских монет,
Над тем, что зовется судьбою,
Над тем, чему прозвища нет...

1993

***
 
В том городе семидесятых,
Где нету летнего сезона,
В угрюмых ватниках ребята
Долбают мерзлые газоны.

Стоит веселая эпоха:
На лацканах алмазы блещут,
Рупь двадцать стоит водки «стоха»,
И люди честно рукоплещут.

Но тут – метель, огни разводят,
Скрежещет ковш, во тьму скользя.
И все идут – и все проходят
Там, где протиснуться нельзя.

2005

ЛЕНИНГРАДУ

Как время ни мычит, ни телится
В  стране напрасного труда,
Как воздух пополам не делится,
Так я повязан навсегда
Железными слепыми узами
С тобой, с ночами без огня.
Твоя мучительная музыка,
Полупокойник, – для меня!

2008



СОДЕРЖАНИЕ

1. Трилистник  про СССР
2. Дачный трилистник 
3. Кладбищенский трилистник
4. Трилистник слабоумия
5. Трилистник Римской империи
6. Трилистник российской глубинки
7. Трилистник германской глубинки
8. Трилистник ангелов
9. Вокзальный трилистник
10. Трилистник снега
11. Трилистник детства
12. Трилистник  для бабушки
13. Больничный трилистник
14. Криминальный трилистник
15. Трилистник с рыбаками
16. Ларечный трилистник
17. Трилистник общественного транспорта
18. Трилистник со стариками
19. Трилистник с проститутками
20. Трилистник еды
21. Трилистник с алкашами 
22. Трилистник с маргиналами
23. Трилистник со стихотворцами
24. Книжный трилистник
25. Трилистник классиков
26. Трилистник немецких городов
27. Трилистник европейских городов
28. Альпийский трилистник
29. Трилистник озера и леса
30. Трилистник ухода
31. Трилистник парка
32. Алкогольный трилистник
33. Трилистник Ленинграда



Окунь Михаил Евсеевич
33 трилистника. Стихи. – Гельзенкирхен: «Edita Gelsen», 2016. – 70 с. Тираж  50 экз.