Вентцель с нами

Сегодня прочёл, что известная писательница И. Грекова и автор знаменитого учебника по теории вероятностей Е. Вентцель это одно лицо.

Обе в своё время оказали на меня немалое влияние.

Книги Грековой и фильмы по ним, но и учебник тоже.

Доцент Илюк, чтобы заинтересовать нас теорией вероятностей приводил примеры расчёта шансов карточной игры в преферанс, которая была необычайно популярна среди студентов.

Ходила байка, что Вентцель выдающийся игрок-преференасист, с которой мечтали сесть за ломберный столик профессионалы, но Вентцель якобы много лет им отказывала.

Всё же однажды кому-то это удалось, и Вентцель их «сделала».

В СССР неофициально проводились зимний в Питере и летний в Сочи чемпионаты по преферансу.

Игра шла на немалые деньги. Был ещё ростовский турнир.

Мне довелось как-то сыграть с профи – у них не было четвёртого, и меня пригласили. Проиграл 10 рублей и понял, что против настоящих игроков мне ловить нечего.

Вряд ли для этих людей существовали белые пятна в игре – для них преферанс был работой целиком направленной на денежный результат.

С именем Вентцель у меня связано такое воспоминание.

1986 год. Днепропетровск. Институт инженеров железнодорожного транспорта имени Калинина.

Мой институтский дружок Максим имел мало шансов честно сдать теорию вероятностей доценту Илюку.

На экзамене Макс что-то списал по билету, что-то узнал у соседей, не решил задачу и пошёл вымаливать у Илюка тройку.

Надо знать Макса – ему проще было выучить наизусть Мцыри, чем запомнить математическую формулу не говоря уж о её применении для решения задачи.

Отвечая по билету, Макс в середине текста бодренько ввернул какую-то цитату из учебника со словами: «Как говорила покойная Вентцель…»

У Ильюка вытянулось лицо. Он побледнел.

«Когда?», – спросил Ильюк.

Макс понял, что Вентцель жива, но отступать ему было некуда.

«Сегодня, – сказал Макс, – утром из Москвы позвонили». И с опозданием сделал скорбное лицо.

Илюк дико посмотрел на Макса, сменившего улыбку на печаль, и бросился из аудитории на кафедру. Его не было полчаса, но вернулся он совершенно счастливый.

«Жива, слава богу, жива», – радостно сообщил Илюк всем присутствующим, которые успели за это время «решить» все свои проблемы по теории вероятностей и усиленно грустили.

Макс изобразил радость и недоумённо посетовал: «Какая-то ошибка вероятно».

«Совершенно точно!, – сказал Илюк, – я только что с ней говорил».

Вентцель в 1986 году было 79 лет, и она ещё активно преподавала в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта.

Печальная, а за ней радостная новость так потрясли Илюка, что он совершенно забыл, где они остановились с Максом по билету.

Илюк задумчиво посмотрел на Макса, который теперь вынужден был восстановить на лице счастье от того, что Вентцель с нами.

«Вам достаточно четвёрки?», – спросил Илюк, тщетно пытаясь вспомнить ответы Макса по билету.

Сохраняя на лице блаженство, Макс, рассеянно глядя в себя сказал: «Безусловно» всем своим видом показывая, что теперь оценки не имеют никакого значения, поскольку Вентцель жива и здорова.

«Да, да, – кивал Илюк, ставя Максу четвёрку в ведомость и в зачётку, – теперь неважно – жива».

Удивительно, что устав от математики, я в те годы вполне вероятно мог читать «Хозяйку гостиницы», «Перелом» или смотреть «Вдовий пароход» даже не подозревая, что имею дело с одним и тем же человеком!

С того случая мы за игрой в преферанс частенько подшучивали: «Как говорила старушка Вентцель, под игрочка с семачка с длинной масти», например.