Мертвый шелкопряд

Розовые перья раннего заката
Боевой фалангой выстроились в ряд
Но неисцелима вечная тоска та,
На которой дремлет мертвый шелкопряд.

В волосах Горгоны, кольцами свернувшись,
Яблоки глазные пожирают змей.
Там, где Персефона плачет, не вернувшись,
Яблоко Аид протягивает ей.

О, за что такая свершена расплата
И не отпускают землю холода?
Рассыпают нимфы зернышки граната,
Но уже свершилась функция плода.

Расцветает ровно в полночь мандрагора,
Шелковые слезы на ее цветах.
Ты мое проклятье, ты моя опора
В самых неожиданных местах,
Ты рисуешь пламя кровью на устах.

Ты рисуешь небо на квадратах плитки,
Не загромождая марками  знамен,
Ты переплетаешь шелковые нитки
С проволочной сетью пройденных времен.

На портрете света не осталось фона,
И обломок снега больше не упруг.
Тихо увядает наша Персефона,
Но собой доволен вновь ее супруг.

Падают на землю шелковые перья,
Молния сверкает скрипом колеса.
Ты перевираешь все свои поверья,
Проникают в небо черные леса.

Ветер отрывает головы с похмелья,
Не стоит на месте острая коса.
Пламя за решеткой, но из подземелья
Достигают слуха мертвых голоса.

Растворилась в йоде лунная таблетка,
И за горизонтом проклятый Плутон.
Медленно ржавеет ледяная клетка,
Между прутьев вянет лилии бутон.

Пролитые капли раннего заката
Черными слезами на бетон легли.
Шелковые перья тлеют, как угли.
Гласу человека поскорей внемли,
Мы уже желаем твоего возврата,
Королева мрака, ты дитя земли!

На ковчег Харона проданы билеты,
Яд впитался в кожу третьего зерна.
Трон Аида зорко стерегут скелеты,
Шепчет Персефона, что ему верна.

Утлые останки Ноева ковчега
Вялыми ростками протыкают снег.
Ты их преподносишь в форме оберега,
Но никем не принят этот оберег.

Снова ты глотаешь зернышки граната,
Но не прорастают эти семена.
На зубах навязла лунная соната,
Каменного гостя вечная жена.

Накрепко сжимают шелковые нити
И не помогают голоса дриад.
Там ты чужеземка, словно Нефертити,
Но гостеприимно принял тебя ад.

Месяцы рассыпав зернами граната,
Тщетно месяцами лета ты клянешься.
Родиною стала темная страна та,
Из которой ты едва уже вернешься.

Медленно погаснув,
увядает вера
И тебя напрасно
ждет уже Церера.

Чем-то инфантильна
Ревности Мелодия
без тебя бессильна
Богиня плодородия.

Ты же дочь богини, голосом которой
Ветер завывает и журчит ручей,
Ведь не может быть проклятие опорой,
Не коснувшись тех божественных лучей.

Золотые слезы радужным осколком
Прячет пьяный ветер в облаке цикад
Привязав к закату паутины шелком,
На тебя обрушив ледяной каскад

Дьявольские ткани твоего наряда
Производит Парки твердая рука.
Виселица ткацкого станка.
Переплыла Лету темная наяда.
И прочней железа, хоть она тонка,
Нить повешенного шелкопряда.

Не выносит Лета музыку дневную,
Мрак царит везде, где царствует Аид.
В каждой темной ноте слышится «Ревную!
Словно к своему тайному знанию друид»

Он тебя ревнует к матери-земле,
Но ты изменила солнечной Церере.
Лишь когда узнала ты о древнем зле,
Ты его познала в полной мере.

Ты уже не помнишь, где твой отчий дом,
Ты свои покинула пенаты.
Указать на карте их координаты
Ты уже не можешь в царстве ледяном,
Об Аиде ты заботишься одном,
Он тебя ревнует, и ему верна ты.

Несколько застывших в вечности минут,
Королевой мрака сделав Персефону,
Скованные формы вновь приобретут.
И тебя навек приковывая к трону,
Сети шелкопряды мертвые плетут.

Ветками деревьев стали твои пряди,
И водой холодной с них стекает яд.
И замаринован в черном лимонаде
Спящей Персефоны мертвый шелкопряд.