Великому Жан-Жаку Руссо. Письмо 48

К Юлии.

Ах, Юлия, какие звуки!
Как они трогают душу! Какая музыка! Забываешь даже о разлуке!
Какой пленительный источник чувств и наслаждения!
В мелодии, слившейся со звуками речи,
я не замечал раньше могучего и таинственного слияния страсти со звуками вдохновения.
    Не понимал, что подражание человеческой речи, исполненной чувства,
дарует пению власть над сердцами, волнуя их – восхитительное искусство –
именно выразительная картина движений души, создаваемая при пении,
является истинным очарованием для слушателей – море волнений. 
   О, Юлия, душа моя!
Не мы ли с тобой имеем право на весь мир чувств?
Кто лучше нас ощутит, кто лучше выскажет всё то,
что должна высказать и ощутить растроганная душа в мире искусств?
    Кто выразительнее нас, мой ангел милый, 
произнесёт нежные слова: «сердце моё, идол любимый»?
О, сколько страсти вложило бы сердце в музыку и строки поэтов,
если б мы с тобой спели один из прелестных дуэтов!
––––––– 
Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза. Письмо XLVIII.
К Юлии (Отрывок). 
Ах, Юлия, какие звуки! Как они трогают душу! Какая музыка! Какой пленительный источник чувств и наслаждения. 
В мелодии, приноровленной к звукам речи, я не замечал могучего и таинственного слияния страсти со звуками. Не понимал, что подражание человеческой речи, исполненной чувства, дарует пению власть над сердцами, волнуя их, и что именно выразительная картина движений души, создаваемая при пении, является истинным очарованием для слушателей.
О Юлия, душа моя! Не мы ли с тобой имеем право на весь мир чувств? Кто лучше нас ощутит, кто лучше выскажет все то, что должна высказать и ощутить растроганная душа? Кто выразительнее нас произнесет нежные слова «cor mio, idolo amato»? О, сколько страсти вложило бы в музыку сердце, если б мы с тобой спели один из прелестных дуэтов!..