Малиновый пиджак

Дело было в 90-х
Вся Страна сошла сума.
Стали вдруг все бизнесмены,
Стал и я, искать себя.

И меня, мои родные,
Снарядили на село
И слова не рядовые,
Всё бросали мне в лицо.

Что дурак, сидишь без дела,
Съезди мяса прикупи,
Нет у них там беспредела,
Там его, хоть пруд пруди.

Мать в дорогу мне шептала:
Ты там рот не разевай
И для важности сначала,
Головой только кивай.

Мол и мы, не лыком шиты,
Городских теперь не трожь,
Нас к примеру на мякине,
Уж теперь, не проведёшь.

Знаем мы, где зад, где перед,
Где грудинка, где кумпяк,
Где к примеру серединка,
Где заводится червяк.

У жены, другие мерки:
Ты не сбейся там с пути,
Ведь у них, Матрёны, Верки,
Если что, домой беги.

И не вздумай, там к примеру,
Стресс снимать у них вином,
Ты ж дурак не знаешь меры,
Вмиг очутишься вдвоём.

Ну и я, так для порядка:
И кому я там нужон,
Там таких дебилов грядки,
Производится для жён.

У сынка, свои секреты,
Он ругаться не привык:
Ты в дорогу сигареты,
Прихвати мол, для чувих.

И скорее возвращайся,
Не сиди там, как лимон,
А не то с семьёй прощайся,
Враз найдётся охламон.

Молча выслушав советы,
Взял до Зилупе билет,
Прихватил и сигареты,
Помня сына я совет.

Долго ль, коротко ль, как в сказке,
Вот и станции перрон,
Точно следуя указке,
Я решил держать фасон.

Поздоровался прилично
И отвесил всем поклон,
Я из города, столичный,
Ни какой-то охламон.

Говорят, я ни словечка,
Лишь киваю головой,
Словно конь, на мне уздечка
И не терпится домой.

Но молчать, так не прилично,
Но с чего и как начать,
И решил, как гость столичный,
Я от печки танцевать.

В городе, мол мяса нету,
Голубей уж след простыл,
Я ношусь по белу свету,
Измотался, нету сил.

Помогите! Ради Бога!
Пропадём ведь всей семьёй,
У меня деньжат немного
И не пустят ведь домой.

Тут дородная бабища,
Мне шепнула: Ты купец!
Мясо, это не одежда,
Я продам тебе овец.

Ну зарезать, тут не сложно,
Муж её, ну словом спец,
Он ножом, ну так безбожно,
Вмиг зарезал двух овец.

Всё по сумкам разложили,
Пока тёплые, был вес,
Но потом, когда остыли,
Что сказать, бараний вес.

Две овечки потянули,
Лишь на сорок килограмм,
Я не знаю, чем кормили,
Только жиру, хоть бы грамм.

В каждой из овец по шкуре,
По четыре копытца,
Ну и косточки в натуре,
Провели, как есть купца.

Дома крик, а я спросонку,
Что привёз, какая дурь?
Я в ответ: А можь дублёнку,
Можно выделать из шкур?

Так, не солоно хлебавши,
Возвратился я домой,
Нет жены и след пропавший
И с тех пор, я холостой.