Сердце живет, если бьется для всех!

/«Истинно велики те, чьё сердце бьётся для всех» Р. Роллан/

***
Мне одиноко, на сердце мне холодно,
Двор пустынный, собака воет,
Ей паршиво, ей больно, ей голодно,
Только ведь дверь никто не откроет.

Пар изо рта, удары глухие,
Сердце застыло, псина скулит,
Люди – пресыто-жадно-скупые,
Двор поминальной листвою шуршит.

Свет из окон, свет от подъездов,
Он холодит, и он не согреет,
Ведь добродетель нынче в разъездах,
Сирых почти никто не жалеет.
Нет сердобольных, нету гуманных,
Каждый в «клетушке» теплой сидит,
Столь подозрительно, даже обманно,
Слово о спонсорах нынче звучит.

Псина повоет, вновь погорюет,
Значит, такая собачья судьба,
Сердце болит, и душа затоскует,
Ведь никому, никому не нужна
Эта собака, больная, хромая,
Ей не захочет никто помогать,
Кто ж виноват, что она вот такая,
Кто будет сердце свое отдавать –
Делу добра, милосердия, света,
Чтоб одиночества лёд растопить,
Чтобы спасти одинокого где-то,
Чтоб обласкать его и приютить.

Смотрят глаза, разрывая мне душу,
И не укусит, лишь хочет тепла.
Школьники бьют, как поганую тушу,
Взрослые врут, что помогут… когда?

Только когда эта помощь случится
Может быть поздно. Уже никогда
Этой собаке не повеселиться,
Праздника нет. Умирает она.

Ибо не только водой и едою
Жив человек, и собака жива,
Сердцем живем,  и живем мы душою,
Но у собаки в душе – чернота.
Пусто и мерзко в душе у собаки,
там одиночество воет, скулит,
Не победить ей в еще одной драке,
И вот тогда вдруг собака решит

Всю свою боль, свою злость и обиды
Выплеснуть в мир, и погибнуть в тот миг,
Чтоб человек поменял свои виды,
Зверь появляется: яростный крик,
Лай и метания, рык и визжанье,
Люди, шарахаясь, с воплем бегут,
В сводках газет вновь собачьи стенанья
просто за бешенства случай сочтут!

И расстреляют, и обезвредят,
Сучье отродье пора истреблять,
С госсаннадзора товарищ приедет,
скажет: «Бездомных ловить и кончать!».

Всё порешили, проблему решили,
Приняты меры, вопрос уж закрыт,
И наплевать, что опять поспешили,
Бешеной нету, и труп уж зарыт.

Плачут щенки, не придет больше мамка,
И молока им уже не видать,
Свет из окна – это жесткая рамка!
Через неё им нельзя преступать!


Сколько историй, подобных историй,
В мире случилось, случится ли вновь…
Только собака с мольбою мне вторит:
Праведный тот, кто поделит свой кров,
И свою пищу, одежду и блага,
С нищим, убогим поделит сейчас,
Боже, ведь это есть высшее благо –
В мире добро сотворять каждый раз.

Это воистину трудно и сложно –
Делать добро, искупая свой грех,
Истина только звучит непреложно:
«Сердце живет, если бьётся для всех!».


3 декабря 2006 года, воскресение