***

Говорю: «Хорошо с тобой, легко дышится,
В ребрах живо клокочет, не едет крыша», а
Он все в дорогу никак не впишется,
Сделался вмиг таким каменным, выцветшим.
«Знаешь, была одна, чуть не добившая,
Томившая, злившая по классике жанра сникшая
По собственной воле.
Всегда шла на красный на этом вот светофоре,
За руку хватал ее, вечно спорили –
Никогда не слушалась! С ней не скучно вот.
Было. А ты прилежная,
Умная, нежная, на все пригожая –
Какая-то не моя. В общем сложно все» -
Рассуждает небрежно, пока я ежусь вся.
В пот бросает ее несхожесть, - «Да,
Ты моложе, а безнадежнее, неприкаянная, тревожная,
Вечно маешься. Ты в родном городке отчаешься,
Одичала уже. А я в вечном своем мятеже,
Тут, где парки гуще, звезды ближе…» -
Даже голос его звучит как-то ниже,
Как-то тише: «Где не страшно собою быть».
Божусь никогда уже не забыть
Этот парк – прощальный для нас причал,
Лоскуты солнца на его плечах,
И то как придирчив он в мелочах,
И то, что шампанское в пластике слаще, чем при свечах.

Но спустя столько солнц, столько плеч и лет,
И того, с кем дышалось легко рядом нет,
И портрет его уйму утратил примет.
Я ни парка не помню, ни как он тогда был одет,
Помню только дорогу. Ее. И мы отстаем.
Каждый раз со спины –
Ворох светлых волос и шелковые штаны,
Руки белые – молоко, ногти не как мои,
Красный зов светофора, наверно смеющиеся глаза,
Ускользает, скачет как стрекоза,
Как что-то легкое, срубленное с плеча,
Как юность, муза, надежда, клятва данная сгоряча...
Зимою ли, летом, прозрачно легко и свободно одета.
Всегда не я. По-детски азартная,
Глупая, страстная,
Страшно такою быть и страшно завидно.
Он не угнался за ней, а куда уж мне.
Врастаю в асфальт тротуара в клочках теней,
Теперь вот мне столько, сколько тогда было ей,
Я старше, успешней, я строго смотрю на людей.

Я жду пока вспыхнет зеленый.