614. Номер без постояльца

Обнаженная пристань
лишенная постоянства
в тенях кипариса
сужает зрачок пространства,

близорукие лица
сжимают в руках гражданство,
где судья и убийца –
близнецы одного спартанства.

Зябко. Подана птица
в номер, где нет убранства;
за стеною девица
рыдает и ждет лекарства.

Раньше мне слыло тридцать,
я верил в отмену рабства,
не искал других смыслов,
молчал только из упрямства,

знаешь... все изменилось,
аббатство из святотатства
с рабом божьим простилось, –
да и легче без панибратства;

но лишь мне не случилось,
как в сказке,
отдать полцарства
за чужую немилость
под маской
мужей гусарства.

Улыбнись, пустота,
расщелиной нёба власти,
у которой всегда
в запасе любые напасти.

По инерции тел
все делится на две части,
у всего есть предел
и в материи чувств и страсти

четырех серых стен
побеждает та, что несчастий
больше, чем перемен
приносит с кольца на снасти.

Все, чего не хотел,
случилось с тобой и шанса
на повторный раздел
судьбы и ее постоянства

выдать некому. Пристань.
Пустой континент лютеранства.
Опозорен, освистан
искусством эстрадного хамства, –

и в тенях кипариса
найдут постаревшего Ганса,
близорукие лица
отнесут его, словно агнца,

в черный грот. А в глазницах
его –
пыль и сны скитальца,
бездыханная птица
и номер без постояльца.



28 февраля 2016 года