Время

Торопимся походкою гусиной,
И каждый гусь несёт своё беремя.
Часы тверские мордой апельсинной,
Неверное, показывают время.

В безвременье, беспутье и безверье
Всё на Земле приходит в запустенье:
Полуживые люди, птицы, звери,
Глухонемые камни и растенья.

Нас не пугает склизкая дорога -
Нагуливаем жир себе и грыжу.
Часы уже показывают много,
А сколько, хоть убей меня, не вижу.

На перекрёстке Правды и Тверского
Тесней, а это значит - туже, хуже.
Легко звезду поднять со дна морского,
Но невозможно выудить из лужи.

Кто в тесноте живёт, но не в обиде,
И притесняют тех, и обижают.
Узрев себя в таком животном виде,
Они себе подобных не рожают.

Глядишь, толпа прохожих поредела,
Разбрызгался поток иногородний.
Так не в воспроизводстве, значит, дело,
Поскольку не становится свободней.

Шальная мысль зовёт к сопротивленью,
Но не разбудишь нас теперь и пушкой.
Мы плесенью покрыты, то есть ленью,
Мы даже мысли прячем под подушкой.

Нуждюга бьёт по нам прямой наводкой,
Но мы приноровились к неудобствам:
Слезами заливать её и водкой,
Терпением глушить, латать холопством.

И даже выход - это не свобода:
В него пролезть непросто, чтобы выйти
В пространство под названием Природа.
Достаточно ли сил у нас и прыти?

А может, кровь настолько загустела,
Что в жилах, как плотины, встали тромбы?
Излечим ли своё больное тело,
Иль сердце разорвётся вроде бомбы?

По одному взбираемся на кручу,
Но, не добравшись и до середины,
Съезжаем вниз в одну большую кучу,
И там, на дне, мы тоже не едины.