Пар ат

     Воистину только татарин способен испытать это ни с чем не сравнимое наслаждение уже от первых строк знаменитого стихотворения "Пара лошадей", от дробного ритма, воссоздающего стук колёс легкой повозки по укатанной летней дороге под щёлканье кнута и шлепки приспускаемых вожжей. Переживание это настолько сильно, что русское "пара лошадей" как адекват к названию стихотворения не воспринимается, отторгается: вместо двух коротких слогов два полновесных русских слова не укладываются в ритм дорогих для татарского слуха строк. Это тот случай, когда требования к переводу максималистки субъективны. Но что самое важное, это справедливые требования! А для чего же иначе перевод?
     В 120-тилетие Тукая, в 2006 году с широким, мировым, размахом  отмечавшимся сначала в Казани, потом уже осенью в Москве, по понятиям министра культуры Зили Валеевой,
стихотворение должно было прозвучать только в исполнении Василия Ланового. Старый вымученный перевод Ахматовой, яркой иллюстрацией к строке Арсения Тарковского

                Ах, восточные переводы! Как болит от вас голова!

уже давно набил оскомину национальным и снисходительным высокопоставленным русским слушателям. Зиля Валеева, высококультурный и демократический министр, предоставила артисту самому выбрать какой из двух переводов он возьмёт, старый или новый. Когда она мне сказала об этом, для меня надежды уже не оставалось. На чтении, как мне рассказали, произошёл ещё и казус. В том месте стихотворения, которое у меня переведено

                Кто они мне эти люди - Бикмулла, Бикмухаммет,

Лановой вместо "Бикмулла" прочитал "Букмулла".

    В этом также ответ на вопрос: почему с таким пренебрежением воспринимается великий Тукай? А как он может ещё восприниматься?