Отголоски

Едва слышны нам отголоски
Былых изысканных громад;
Мы, утопающие в лоске:
Отель, фонтаны, променад;
Едва ли слышен шум живучий
В грунтово-битумной клети.
Мы создаём мощней и круче,
И красивей, как ни крути,
Но ведь под нашими шагами,
Забытый говором людским,
Одетый в кирпичи и в камень,
Войной разбитый на куски,
Разобранный и оскверненный,
Таится город, мы о нем
Благую память не вернем и
Его в слезах не помянём.

Снова раскатят, установят
Сеть инсталляций в блиндажах,
В них помянут на добром слове
То, как сражались на ножах
Наши предшественники бойко,
О том, что был здесь пруд и бор,
Но что теперь здесь лишь помойка
Да и строительный забор,
Наверное, вряд ли осветят и
Поднимут то на языки.
Мы все корыстны и предвзяты,
Да и над главным высоки.

Пройди по странным закуточкам,
По паркам, пустырям, дворам:
На месте вон того цветочка
Столько разыгрывалось  драм!
Столько взрасло и постарело
Отважных, мыслящих, живых,
Столько построилось, сгорело,
Вполне устойчивых, кривых,
Древесных, каменных построек –
Халуп да хижин, и дворцов,
И ни один кирпич не стоек
Под вражьим натиском борцов;
Стоишь сейчас, а под тобою
Десятки метров в глубину
Те, кто был слишком предан бою,
Кто лез и создавал войну,
Кто строил, рушил, снова строил,
Кто трусоват был, кто силён…
Истоптанной поверх порою
Земли не вычислишь рублём,
Застроенной поверх порою
Земле не придают гроша,
А там, я наконец не скрою,
Тела тех, чья жива душа.

Под нами сети бункеров и
К ним прилежащих площадей,
Под ними из-за катастрофы
Останки умерших людей,
Прекрасных, величавых зданий
Теперь всего лишь кирпичи,
Под ними нынешних преданий
Начинка, финиш и зачин.
Под ними статуи, монетки,
Под ними первые следы
И человеческой разведки
И добывания руды;
Идёшь такой, а сад алеет,
Чему бы только не взрасти.
А под землёю город тлеет,
Город, променянный на стиль.

И для небрежного итога:
Пусть эволюция бойка,
И нет ответного предлога,
Чтоб её властная рука
Нас не меняла, не стращала,
Но человек - всему венец,
Если захочет, и начало
Он превратит в момент в конец.
И пусть бы время всех меняет,
Вокруг инфляцию разя,
Но город мой не умирает,
Уж такова его стезя.
Пусть заключённый под покровом,
Упомянуемый едва,
Будет моим возвышен словом,
А как вы знаете, слова
Да что угодно воскрешают,
Да что угодно вмиг живо,
Когда внезапно вопрошают
О забытой судьбе его.
То будет вечно, что не канет
И не прервется на слуху:
Мой город будет жить веками,
Физически хоть стёрт в труху.

Но зарекаюсь ненароком,
Я тоже, как и все уйду.
Я поручаю это строкам -
Они-то с вечностью в ладу.