Чахотка развела в её лёгких весеннюю слякоть

Чахотка развела в её лёгких весеннюю слякоть -
Туберкулёз украсил туберозами альвеолы.
Ради родных она старается не плакать -
И даже кажется порой горячечно весёлой.

Алые розы цветут на её скулах -
Это банально, как само заболевание.
В кольце санаторных гор она томно тоскует,
Украшая утро серого тумана кружевами.

На её платках - затейливая алая вышивка -
Мастерица чахотка трудится, рук не покладая.
Ей говорят, что к ней милостив всевышний -
Потому она - долгими годами -

Цветёт в санаторной теплице без осложнений -
Не жива, не мертва - сказочная белая принцесса.
Но героический принц не приедет за нею -
И она понимает, что уже не воскреснет.

То ли монашеская келья, то ли будуар её
Раскрыт навстречу горам, посеребрённым снегом.
Каждое утро ей новое солнце дарит -
Только железные кольца в груди всё теснее.

Она знает - ещё много лет пройдёт так -
День за днём - точно чётки в руке аббата.
Ключницей бледной её сторожит чахотка
И не отпустит из этого замка обратно.

Каждое утро солнце по венам катится,
Каждое утро вздымают ресницы крылья.
И она облачается - в долгое платье -
В уже покинувшем моду винтажном стиле.

По коридорам на лапах плюшево мягких
Воспоминания и упования бродят.
На небе и на щеках расцветают маки -
И увядают, как и её годы.

Каждый день - лепесток, упавший на клумбу
И потонувший в ночном ледяном колодце.
Она никого не любила - и не полюбит -
Не довелось - а теперь и не доведётся.

Здесь, в санатории есть измождённые юноши -
Точно её отражения и аватары.
С такими же лицами - остроконечными лунами -
Те же кровавые руны во снах читают.

Она ни в любовь, ни в грядущее больше не верит -
Только в ночные шёпоты, в кашель гулкий.
И источается жизнь в бирюзовых венах -
Точно в пустыне тела старинной куклы.

День за днём поднимает она ресницы -
И следит бездумно за птиц полётом.
Нет, она не ждёт спасителя принца.
Смерти тоже не ждёт. Просто живёт она.

День за днём - стынут в ладони бусины
Чёток - аббат бледнолицый ждёт с усмешкой.
Когда-нибудь он из замка её отпустит -
Когда-нибудь - или ночью кромешной -

Или днём белым, как её кожа -
Которая с каждым днём всё тоньше, прозрачней -
В этом призрачном замке никто не ожил,
В этом призрачном замке никто не плачет.

Только дождь за окном - и занавески
На окне вздымаются, точно спазмы.
Она не надеется, что однажды воскреснет,
Она не мечтает, чтобы кто-нибудь спас её.

Нет - она просто живёт, лаская минуты
Пальцами - и ресниц бархатным шорохом.
И проникает к ней каждое утро
Солнечным мёдом сквозь бессильные шторы.

Может, она однажды и спустит локоны
Как легендарная чистая дева Рапунцель.
Чёрный аббат ждёт под её окнами -
Ждёт - когда, наконец, её чётки порвутся.

И застучат костяной дробью гранаты -
И весь мир окрасится чёрной кровью.
И она упадёт в объятья аббата,
Который станет её первым любовником.