Гулливер бредёт по мосту

Гулливер бредёт по мосту  -
Где-то море - такое синее.
Его дети прилежно растут -
Только он не играет с ними.

Ни на них, ни на жену
Он почти вообще не смотрит.
Он как будто давно уснул -
А проснулся уже мёртвым.

Слишком много он бороздил
По безбожному океану -
И осталась в его груди
Прокалённая солью рана.

Слишком много он испытал -
Передумал и перечувствовал.
Утонула на дне - мечта -
И в груди нестерпимо пусто.

Видел он слишком много стран,
Слишком много гримас и масок.
И он выжал из тела страх -
Но не может уже смеяться.

Для него теперь всё - тщета -
Для него теперь всё - расплывчато.
Он бросает птицам с моста -
Свои лица - свои личности.

Его тень потерялась вдали,
И вернуть её он не хочет -
И уносят её корабли,
Разрывая в мелкие клочья.

Ему давит домашний мир
На его сутулые плечи.
И он бродит между людьми -
Точно чёрным крестом помечен.

Великаны, карлики - все -
Перемешаны и перепутаны.
У него клокочущий смех
И жестокие мрачные шутки.

Исцарапан морщинами лоб -
Серый парус - его седины.
Говорят, ему повезло,
Что вернулся он невредимым.

С островов ржавых химер -
С берегов деревьев когтистых.
Только он не тот Гулливер,
Что когда-то покинул пристань.

Целовал красотку-жену,
Обещал вернуться до родов -
Только он её обманул
И прислал кого-то другого.

Он остался где-то вдали -
Великаном и лилипутом.
И в болотах родной земли
Затонул оборванный путь его.

Перетёрта давно тесьма -
Перерезан ремень надёжный.
Он однажды сойдёт с ума -
Если это ещё возможно.

Он и так не видит людей -
Видит только их очертания.
Иногда он дремлет весь день -
То ли спит, то ли мечтает.

Эта жизнь ему так тесна -
А другой уже не достичь ему.
Улетает в холодных снах
К неизвестности - стая птичья.

Птицы, верно, на юг летят
Светлым днём и безлунной ночью.
А он больше не сможет так.
Он своё отлетал. Кончено.

Гулливер остаётся навек -
Точно гвоздь, вколоченный в палубу.
Потому что он - человек.
Так решила судьба. Не жалуйся.