Реквием Я

Резистентно, верно, казисто
Проползу по кротовым норам.
Норови головным убором
Пробираться к небу ветвисто,

Черноземова наша матерь,
Избегая метеориты.
Мы собою сами убиты,
Распростертые в каждой хате,

Удушаемые позором
Оттого, что внутренний гений
Молча корчится от гниений
И не в меру реализован.

Каждодневным пробит прогулом.
Их кислотные пальцы едки.
Единение в каждой клетке
Отдает церебральным гулом.

Получай ноогенный вакуум,
Перцептивного жажди перца,
Постепенно съедая сердце.
Его каждый кусочек лаком.

Расскажи, как, сжимая веки,
В постмодерно-трансовом веке
Человек обрастал делами,
Философствуя на диване.

Как посыл его быстротечен
В каждом перечень и не прочен,
Как он пусто сосредоточен
И отчаянно обезвечен,
Обреченный неизлечимо
Плыть по лезвию многоточий
И логических противоречий.

Как кичится он и страшится
В тихом омуте вопля-плача,
Телом мачо готов обнажиться,
Душу пряча.

Обнажен и обезоружен
И в прострации обнаружен
Не заметившими пропажи.
Обожжен и обезображен.
И лежит, никому не нужен,
Ни для кого не важен.

Сокрушимый и побежденный,
Недоженщина, недомужчина.
Безотчизново-отчужденный,
Безотчетливо-беспричинный.

И когда на душе паршиво
Под несчетностью оболочек,
Когда радость его фальшива,
Он обучен, шизоидно точен.
Обесточенная машина.

Расскажи, как мы умираем,
Одурманенные погоней
За иллюзорным раем огней,
И, влача кандалы-оковы
Форм несвободы новой,
Норовим за ней.

Как невроз выедает личность,
Культурально превозносимый.
Оставляют без всякой силы
Его будничность и привычность

В беспросветном потоке лет.
Как вплетается в быстрый бег
Обезумевший, обезличенный, обезвеченный человек.