Случай на берегах Сены

Paris*.
В закате расцветает
Персиком,
Розами,
Где-то фиалками,
Стекло  османовских особняков.
Дождь.
Закончился.
Расплавленной сталью
Осколки зеркала
Венеры,
Той самой,
Которой Парис до нашей эры отдал яблоко,
Не познания, но раздора,
Предпочтя любовь власти и мужеству,
Сияют
Звук.
Маленькая женщина
В маленьком черном платье 
В маленьком кафе
Из маленького приемника
Поет
Великим голосом 
Великую песню.
Великолепно поет.
Гимн
Свободы.
А кто-то..
Кто-то
Этим вечером
Увидит прекраснейший на Земле город
С его аллеями, цветущими парками, фонтанами,
Бьющими светом, мостиками через Сену,
Уютными улочками, горшками с петуньями под окнами,
Запахом круассанов и кофе,
Очень-преочень сладкого,
Потому что хочется,
С звоном колоколов
Собора
Нотр-Дам,
Кто-то увидит
И..
И замрет..
Перед Джокондою Лувра,
Или Венерой, 
Или шедевром Делакруа,
Или не в Лувре, а вообще в Орсе,
Но тогда уже перед Ван Гогом
Или Милле,
А может, перед прижизненным монументом
Гюстава самому себе
И Франции,
А может и в королевской ложе
Гранд-Опера,
Скажем, 
Во время второй арии 
Царицы ночи 
(роскошно же, право!),
А лучше - лучше в финале
"Лючии ди Ламмермур".
Или, такое тоже бывает,
На Елисейских полях,
Авеню Монтеня,
Георга Пятого,
Или Сен-Оноре
Прямо перед витриной
Храма своего бога,
Бога..
Или в столь знаменитом по роману Гюго
Храме, более древнем, чем те
(я его уже вспоминал, не так ли?),
Или на Монмартре,
На смотровой площадке,
Откуда открывается самый роскошный вид
На самый (подчеркиваю), самый 
Роскошный город,
Единственный конкурент
Вечного,
Что на семи холмах..
А может и вовсе в ресторане,
Дотянувшемся до звезды
Мишлена,
Сидя за заранее бронированном столиком,
Смакуя живой джаз и Сотерн,
Только поднесся foie-gras к губам..
Замрет.
Перехватило дыхание.
И кто-то,
Бесконечно счастливый,
Яркий,
По-детски радостный,
Загоревшийся желанием жить,
Наконец увидев Париж.
Умрет.

(читать, естественно, по-французски, смакуя, как опытный сомелье вино)