Римская оргия

Нежится перебор кифары,
Соловьем льется свирель,
Услаждая маревный италийский вечер,
В воздухе витает восточная сладость
Розы.
Льются реками дорогие вина,
Горы явств ломят столы,
Мальчики-рабы с ног сбиваются,
Стремясь усладить каждого,
Танцовщицы вот-вот упадут от усталости,
У музыкантов не хватает дыхания..
Истекая шелком лежит на подиуме,
Оседлав распластанную на мраморе шкуру
Царя зверей,
Шестнадцатилетний,
Прекраснейший,
С детским изгибом
Порочных губ.
Распахнув с усилием 
Бархат ресниц,
Видит:
Праздник в зените.
Он подымает тонкую,
Утяжеленную браслетами,
Изнизанную перстнями,
Руку.
Молчание.
Кульминация.
Тонкий аромат усиливается,
И вот с потолка сыплются
Лепестки тысячи тысяч роз.
Овации, хохот, всплеск веселья!
Никто не заметил исчезновенья рабов,
Никто не услышал щелчка дверных замков..
Лепестки падают,
Не переставая.
Падают,
Как падает снег на Севере,
Как пепел, покрывавший Помпею,
Как  головы в годы Французской революции,
Как падала пехота, 
Срезанная очередью пулемета,
Как пал Карфаген перед Римом,
И как падет сам Рим перед легионами
Алариха.
Кружились и падали.
Падали гости, изнемогая под тяжестью,
Падали и, задыхаясь, молили о помощи..
Падали лепестки розы,
Толстым розовым покрывалом
Укутывая бездыханные тела. 
Падали.
И когда покров из лепестков
Сравнялся с подиумом,
Падение прекратилось.
И раздался смех.
То был самый чистый, 
Самый невинный,
Самый совершенный звук,
Который только может издать человек.