Полковник, я ныне в камере смертников.
В голове от звуков становится тесно.
По коридорам, затянутым плесенью
будто саваном, гремя звеньями
Цепей причинно-следственных связей,
бреду под конвоем, седой, белоглазый,
к месту и вашей, и собственной казни.
Полковник, я перестал видеть сны.
Я разучился дышать, и свет вызывает спазмы.
Побег невозможен: из-за весны
дороги и тропы растворены грязью.
Мы проиграли, и очень жаль
что нас судили, а не убили сразу.
Хотя к чему все это, полковник?
Это бред, фата моргана... не помню
Вашего имени, не помню вождя,
которому мы присягнули,
Ради кого поднимались под пули...
Ржавые петли скрипят и визжат.
В газовой камере или на электрическом стуле -
мне все равно. Время. Пора.
Палач уже держится за рубильник,
А священник - за библию. Искра
заткнет глотку путнику
в конце зеленой мили...
Уцелевшее при сожжении
© Copyright: Кадзе, 2016
Свидетельство о публикации №116041010673
Свидетельство о публикации №116041010673
Рецензии