Охота

   Ниженаписанное относится к моим Избранным и другим авторам с "лица
необщим выраженьем".

   Широкая публика думает, что поэт усаживается за стол, грызёт карандаш
и придумывает свои стишки.
   Выдумывание не относится даже к прозаикам. Писатель подобен художнику,
вышедшему на пленэр. Разглядывает предметы и приметы, следом пишет на бумаге
(холсте) цветные или чёрные пятна, стараясь быть максимально убедительным.
   О поэте и такого не скажешь. Сами же они (поэты) уверяют, будто стихи
существуют сами по себе, вне их. Приходят: кто пешком, какие-то по воздуху.
Чаще сбоку-спереди, бывает, что нападают со спины. На встречном ходу почти
не встречаются.
   Лукавят поэты, гуруизируют себя, в пророки играют. Мол, мы тут от богов
пришли.

   Реальность проще. Стихи, да, живут сами по себе. Неожиданно какой-то
материализовался случайным прохожим, толкнул в руку и исчез. И поэт
отправляет себя в те места, где живут стихи. Какой-то приподнял груздем
прелую листву, другой спрятался боровиком под ель. А есть и россыпь следов-
рыжиков в молодом сосняке. Всякое случается.
   И не одни грибы. Стишок бывает щукой, мечущейся у края камышей в погоне
за мелкотой. Встречаются и нападающе-рычащие зверюги. Каждый раз по-разному.

   Поэт пленяет стихотворение, укладывает его: в плотную корзину силлабо-
тоники, авоську вольного стиха, акцентный кейс или даже вовсе в виршевую
рогожу.
   И несёт на базар: любуйтесь люди. Купите.
   Ан, нет. Не покупают.