Вариации Эгины и вакханалия

(Арам Хачатурян, "Спартак": акт 1, действие 8)

I.

Когда теряются года во мгле былых тысячелетий,
Когда не скажешь без труда, кто был второй и кто был третий,
А прошлых перечень побед, читаемый скороговоркой,
Не с гордостью воспримешь, нет, но только лишь с улыбкой горькой –
Среди патрициев, юнцов, рабов, сенаторов, героев
Одно невинное лицо мне вспоминается порою.
Так, мелочь, прихоть на пиру: попудрить нос, состроить глазки...
Любовь он принял как игру, а смерть – как продолженье ласки.
Давно, казалось бы, забыт, "проехали", и всё такое,
Но что-то всё-таки свербит и не дает душе покоя.
Ведь там, за Стиксом, вне времён, мне протянув навстречу руку,
Кого с любовью встретит он? 
- Поистаскавшуюся суку.

II.

Восславим Бахуса, друзья! Жизнь коротка и быстротечна.
ПризнАюсь вам чистосердечно: она не стоит ни...  [копья].
С собой не унесешь за грань  ни злата, ни коней, ни славы –
Мы пред Аидом равно правы, в кого не кинь, куда не глянь.
А потому нальем вина, и да пребудет с нами Бахус,
Ну а печали – ну их... [напрочь], ведь жизнь одна, судьба одна.
Спешите, музы, всей гурьбой – Эрато, Клио, Каллиопа.
Раз эта жизнь  такая... [скука], мы скуке объявляем бой.
Дай твёрдость, старина Приап, спасай от жажды, Дионисий!
Встречайте, облачные выси – я жив и всё ещё не слаб.