Офицер

ОФИЦЕР
(посвящается Александру Прохоренко)

Мужскую натуру впитав по крупинке,
Он был непонятен для школьных задир
С мечтой паренька из российской глубинки
Носить на плечах офицерский мундир.

Из школы дорога не только в студенты.
Еще до посадки в плацкартный вагон
Решился дойти от абитуриента
До первых в роду лейтенантских погон.

Едва ли он думал, на что был способен,
Случись неожиданно с кем-то беда,
Когда генерал за успехи в учебе
Вручал на плацу золотую медаль.

Начало положено: звание, должность,
Венчание в церкви с любимой женой…
Тем временем орды даишей безбожных
Пошли на сирийскую землю войной.

Того, кто не с ними, в раба превращают,
К земле головой оставляют висеть.
Особо цинично отсняв, помещают
Убийство людей во всемирную сеть.

Дешевую нефть поменяв на монеты,
Вербуют бойцов для бандитских бригад.
Всему христианскому миру планеты
В безумстве своем объявили джихад.

Там все как один – палачи и убийцы,
Бездушные зомби с ножами в руках.
У каждого цель – уничтожить сирийца,
Неважно, ребенка или старика.

Не мог лейтенант в тишине безразлично
Смотреть на последствия страшной резни.
Он прибыл для схватки с даишами лично
На авиабазу под город Хмеймим.

Жену в положении дома оставил,
Простить, если что-то не так, попросил
И вылетел в самое пекло в составе
Российских Воздушно-Космических Сил.

У наших орлов боевая закваска,
Они не в Жуковском и не в Лебурже,
Каленым железом российские асы
Кромсают захватчиков на вираже.

Поправшим законы ислама отныне
Не будет пощады ни ночью, ни днем.
От краденой нефти пылает пустыня,
Враги отступают под шквальным огнем.

Мы не равнодушны к чужому несчастью.
Усвоив, что с нами беда – не беда,
С удвоенной силой сирийские части
Штурмуют окрестности и города.

Пылятся в руинах античные храмы,
Остатки шедевров ручного труда.
Чтоб все уцелело, пришла телеграмма –
Вблизи корректировать каждый удар.

Как можно серьезнее обезопасить
Обточенный мрамор и белый гранит.
Покуда хоть шанс остается в запасе,
Их необходимо, как есть, сохранить.

Такая задача под силу немногим.
Подумав о матери и об отце,
Назначенной ночью по пыльной дороге
Отправился в путь молодой офицер.

Бойцовской решимостью к цели ведомый,
Он помнил, что корень задачи непрост.
У древней Пальмиры в заброшенном доме
Замаскировал наблюдательный пост.

Виднеется сеть полевых укреплений,
Строения как на ладони лежат.
Прикрыты подходы со всех направлений,
Но от обреченности не убежать.

Бандиты сжимают в руках автоматы,
Готовы буквально друг друга убить.
Укрывшись вплотную за амфитеатром,
Решили, что там их не будут бомбить.

Однако для сверки имевшихся данных
На базу идут за сигналом сигнал,
Которые с первых минут неустанно
Сулят исламистам бесславный финал.

Сейчас они выглядят амбициозно,
А завтра завоют с глубокой тоски.
Заряды ложатся на цель виртуозно,
Десятки бандитов порвав на куски.

Один от осколка в забвение канет,
Другому достанется пуля в висок,-
И тех и других без надгробного камня
Поглотит в пустыне горячий песок.

Лишь то, что в Пальмире стояло веками,
Останется целым и будет сиять,
Как напоминание, чьими руками
Его от бандитов пришлось отстоять.

Вожак исламистов уже догадался,
Как раненый зверь, изменившись в лице,
Что кто-то им в тыл незаметно пробрался,
Откуда наводит удары на цель.

Догадку нашли до обидного просто:
Взглянув на пустые дома сверху вниз,
В одном из проемов под грудами досок
Заметили отблеск оптических линз.

Парнишка почувствовал: что-то неладно,
Враги, по-арабски призывно трубя,
В его направлении тычут прикладом,-
И вызвал ракетный огонь на себя…

Горящее сердце уже не затушишь.
Он знал, через что предстояло пройти.
Прошу тебя, Боже, спаси его душу,
Не дай затеряться на звездном пути.