Пиноккио руки на деревянных коленях сплетёт

Пиноккио руки на деревянных коленях сплетёт -
Клонится нос его - точно башня разрушенная.
На день рождения он получает торт
От папы Карло - украшенный жёлтой стружкой.

Папа Карло - ласков с ним, как всегда -
Волосы вздыблены - одуванчиком-венчиком.
Он Пиноккио преподнёс этот дар -
Деревянную вечность нечеловечью.

И сегодня - у них годовщина, ура -
Надо это честь по чести отпраздновать.
Папа Карло будет пить до утра
Со своим лучшим другом Джузеппе - мальвазию.

У Пиноккио - новый яркий букварь -
И колпак - с весёлым красным помпоном.
Только он почему-то совсем не рад -
А почему - папа Карло не понял.

Он старался - он сделал всё, что мог -
Но у Пиноккио влажны стружки-ресницы.
Он так хочет сказать ему - мой сынок -
Но почему-то никак не может решиться.

И играет за печкой - зелёный сверчок
На своей мандолине - мазки мазурки.
Но в глазах у Пиноккио - так горячо -
И такие соломенно-вялые руки.

Он всё ждёт, чтобы пришла она -
Та, чьи волосы цвета морского вздоха.
Он ведь знает - она тоже одна -
И, наверно, ей тоже порой одиноко.

Этой девочке - девушке - женщине - кем
Может быть - фейри - фея туманная?
Голубеет волос в его руке -
Он его - крутит - и вспоминает -

Её волосы - как голубые шелка
Над колыбелью его обновлённой сути,
И точно лунный отблеск - её рука,
В которой дрожали его колючие прутья.

И её - губ - перламутровый блеск -
И бутоны скул - под полумаской.
Разве может сердце - ныть и болеть -
Если оно нарисовано красной краской

На груди - точно в насмешку над ним -
Деревяшка, колода, фальшивка дешёвая!
Она приходит в его смолистые сны
Под голубым, как мечта, капюшоном.

И голубое пламя её кудрей
Светится в чёрной ночи бирюзовым газом.
В этом огне он был готов сгореть -
Он бы в него шагнул - не думая, сразу.

Он бы упал пеплом к её ногам -
Пусть хоть носком туфли его заденет.
Но только не выйдет. Она не придёт никогда.
Даже сегодня. Даже на день рождения.