Тому удивятся, в Париже и в Вене...

Хочу я признаться, притом откровенно,
Что очень мня самого удивляет,
Тому удивятся, в Париже и в Вене,
Как я каждый день новый стих добавляю.

Мне вспомнилась фраза из давнего детства,
Когда с высоты полетел на бетон я,
От детства, от детства куда же нам деться,
Какие, наверно, там слышались стоны.

Какие, наверно, там слышались стоны- Это случилось летом 46-го. Играя с ребятами, мне одиннадцать, я ударил по нему так, что он полетел в проём между маршами лестницы на этаж ниже- Баку, дом лётчиков, тогда по адресу ул. лейт Шмидта, 8. После нескольких дней без сознания, вспоминаю диалог, на всю жизнь врезавшийся в память при переливании крови в левую руку. Эту процедуру производил врач, если не ошибаюсь, Михаил Рошаль. Я произношу: Доктор, Вы не  в вене. Ответ: Да мы не в  Вене, мы в Париже. При выборе гитары ленинградского производства в январе 53-го по совету школьного друга Восканова Валентина, кстати, скрипача-виртуоза, я бой производил левой. Уже летом 55-го на балконе звучала знаменитая мелодия "Ночной серенады" Ф. Шуберта.