Непроизнесенное. Про серое и не серое

          Нависающее серое небо,
          Полупустые бетонные дома
          И вредный пар из труб:
          Моя весна одета в серость,
          в небе ищу я не солнце, а
          голубые глаза,
          Которые умирающих            
          спасают от мук.
       
          Я вечно в дороге теперь
          И нравится мне наблюдать,
          Как линия горизонта бежит,
          превращая мир в канитель,
          заставляет меня молчать
          и сочинять стихи.
              
          Мои  незнакомые попутчики
          Наблюдают на  лице
          Туманный отпечаток задумчивости,
          Отчего в  моем полуоткрытом рте
          Можно было найти
          Робкое "привет".

          И вижу во взглядах я
          Зрелых:
          "юная девушка, жизнь впереди,
          Она еще белый лист"
                 
                 
          Но где-то в моей голове
          Миллион слов,
          Адресованных тебе,
          Опровергают юности пустоту
          И в людских головах раздаются свистом.
                                
          я вся в кричащих  буквах,
          ты только смотри и читай.
          Начало мое апостроф,
          Ничего не имеющий,
          Не значащий,
          А далее слово "май".
            
          Надежды на весну, на май-
          тривиально и просто.      
          Знаешь,             
          лучше ты
          меня приласкай
          здесь  и сейчас,
          и я зачеркну
          апостроф,
          поставлю восклицательный знак,
          обличающий чувства понятно и просто.
               
          Серое небо, серые люди,
          Серые лужи, и, наконец,
          серая я.               
          Человек с голубыми глазами                
          В  моем монохромном
          мире никогда не будет:
          Здесь он потеряет
          способность летать.
                      _
          Оставлю листок в вагоне
          И лишь вопросительный знак нарисую.       
          Не видите?
          Он же бьётся в агонии!               
          И пугающая  неизвестность над
          ним ликует.
          Если бы мог он изображаться горами,
          От чувства его они бы рухнули,
          Деревья стояли бы голыми
          И тишина заменила все звуки,
          окружности все стали бы полыми
          и самого
          дьявола за плачем застукали б.