Его тело было прижато к палубным доскам

Его тело было прижато к палубным доскам -
Точно сломанный ветром золочёный прут.
Он слышал, как кто-то хрипло смеётся,
Ощущал гниль жадно шарящих рук.

Ему было больно - солоно - холодно - страшно,
Он был прикован к доскам  - шилом луны.
И по просоленной морем его рубашке
Позли чужого пота червивые сны.

И не было сил - вырваться - и подняться -
Пахнущий гарью медведь ходуном ходил -
И душила его янтарная маска -
И рубашка липла к его груди.

Он хотел вдохнуть - но горло стиснули -
Нет - уже не спастись - уже не уйти -
И рассыпались по палубе его мысли,
Точно перья подстреленных мёртвых птиц.

А в небе - цветок луны кокетливо плакал -
И тучи метались от ветра - как мотыльки.
По телу ползали грузные грязные лапы -
И фаллосом ночь пронзал корабельный киль.

И крик на губах ветвился солёной кровью -
И боль драла янтарные струны ног -
И вдруг показалось, что на палубе - кроме
Этих двоих - третий - и он помог.

Грязный медведь откатился на бивни досок,
Плюясь гнилыми зубами, неловко встал -
И рассыпалась волос янтарная осень,
И запекалась кровь на зеркале рта.

Медведь отползал с рычанием - дальше, дальше -
Не понимая, что его жертву спасло.
А тот - янтарный - лежал в рваной рубашке -
Пропитанной солью моря - и солью слёз.