В ледяной пустыне искал он своих детей

В ледяной пустыне искал он своих детей -
В ледяной пропасти, зубья деревьев оскалившей.
Где-то обломки фарфоровых кукольных тел
Придавили волчьи туши и серые скалы.

Ему говорили - дети умерли. Все.
До одного - и ухмылялись глумливо.
Он не верил. Он падал в кровавый снег -
Он пытался найти - поднять из земли их.

Нет их в земле. Все - в холодной воде.
Все в ней плавают - как в формалине - зародыши.
В том кроваво-сером гнилом нигде,
Что ощетинило волчьи лесные морды.

Дети умерли. Их не возродить.
И ни в рай, ни в ад - уже не попасть им.
Он бредёт - чёрной буквой - один -
По странице, зажёванной волчьей пастью.

Умерли все - вторят часы вокруг -
Смотрят слепыми бельмами и глазами.
Он выпускает сердце из мятых рук -
Оно катится в снег - и там замерзает.

Умерли дети. Так ему говорят.
Можно ещё повернуть - уехать обратно.
Он вернулся за ними - но всё зря -
Даже трупы где-то играют в прятки.

Они умирали - крича водой ледяной -
Она пузырилась - она бурлила и пенилась.
Он добрёл. Он зашёл в этот дом -
Точно в тромб в иглой изъеденной вене.

Он опустился без сил на чужую кровать -
Дряхлые простыни старой смертью протухли.
И он мог только молча глазами звать
Девушку с белым лицом фарфоровой куклы.

Девушку с черной улыбкой Пьеро из сна -
С рыжих волос раной - на теле ночи.
Он её суть - так и не узнал.
Он - так и понял, чего она хочет.

Он сорвал белые тени льна
С бёдер её - и расплескал влагу -
И кровоточила в небе и горле луна,
И вороны с женскими лицами лгали.

И подступала к коже морозная синь -
И завывала реквием новой смерти.
Он её - так и не спросил.
Она ему - так и не ответила.

И в подземельях тёрли веревки боль,
И кровоточили змеи его надежды.
Он умирал. Он перестал быть собой -
Тем, кем был -  а был ли вообще он прежде?

Или всё это просто - предсмертный угар
В луже воды ледяной, заливающей глотку.
Рыжие волосы - и седые снега -
И горизонт слюной заляпали волки.

Он умирает - как дети? Да, как они.
Уйти за ними. Там ему будет лучше.
И опускается шприц белой луны -
Чтобы впрыснуть смерть в вены излучину.

И чёрным Пьеро склоняется кукольный бред -
И шелестит губ её - алое лезвие.
Может быть, этой девушки - тоже нет.
Может быть, это ему в полусне пригрезилось.

Это агония. И ледяного огня
Языки расползаются - по его капиллярам.
Он ничего не понял - и не узнал -
Она ему - так и не сказала.

Последняя ампула нашпиговала язык -
Последний глоток кислорода уходит из лёгких.
И в небо - цвета её глаз и грозы -
Капают рыжей слюной облезлые волки.